Когда я до Зачатья выбрал сам
свой крест, и воплощенье, и планету –
я был самонадеян и упрям,
и зря не внял Отцовскому совету.
Мне выпала - как роковой расклад,
как бремя незаслуженной медали, -
планета, где от века был нелад
и где мессию, по преданью, ждали.
... Я рос, как все: слабейшего - лупил,
до времени - грешил в земных началах,
свинину ел, и жен чужих любил,
и тешился вином в людских печалях,
но в тридцать три я осознал свой путь,
назначенный ступенями крутыми,
откуда - не вернуться, не свернуть
ни мне, ни тем, кого сочтут святыми.
Терзаясь ощущением вины
за мир несправедливый и не истый,
я духом стал сильнее всех земных,
той силой, что ведёт к познанью истин.
Я верил, что спасение людей -
в моих речах, естественных - как платье,
что станет человечней иудей
и за мои слова - добром отплатит.
А мой Отец – давно махнул рукой
на то, что злу вольготно в Назарете,
и звал к себе, и обещал покой,
а я - страдал, я был за всех в ответе.
... Я предан был и на кресте распят,
оставив людям Истину и Имя.
... прошли века, но стал страшней нелад,
прикрывшись постулатами моими
и пусть, как в искупление судьбы,
по мне ведут отсчёт тысячелетий, -
зачем я заблуждался?
что забыл
на этой неразгаданной планете?