Затянулась на шее петля.
Исповедник в последний путь:
Отпустил… И рука палача,
Разрывает в агонии грудь.
Лишь мгновенье и вечный сон…
«Дотянуться», но давит петля.
Чей-то слышен неистовый стон,
Это плачет от боли душа.
Но конец – это тоже начало,
Чистый лист, как прозрачная гладь,
Видно жизни мне той было мало,
Чтоб с конца ее снова начать.