Дом стоял. Очень грустный, но крепкий, высокий, добротный
И глазами тоскливо на старую вишню глядел.
Был и он молодым, полным шума, таким беззаботным
А теперь только пыль, тишина – десять лет не у дел.
Помнит дом тихий скрип половиц под хозяйской ногою…
Михаил очень крепким, рачительным был мужиком.
Дом был счастлив, когда обзавёлся хозяин женою,
Для детей четверых стал он тёплым уютным гнездом.
Двадцать лет как не стало хозяина дедушки Миши.
Десять лет баба Маша ещё прожила без него…
Покосился забор. Прохудилась высокая крыша.
Позабыты тропинки в родное пустое село.
Сын давно городской:
- Дом родительский стал мне не нужен.
Далеко от дорог. Да и силы, признаюсь, не те.
Здесь мальчишкой скакал по парным послеливневым лужам…
Я давно уж привык к непростой городской суете. –
Видит Бог, можно много понять и простить , но не это –
Продан дом. Скоро дачники высадят лук и цветы.
Почему на стенах сиротеют отцовы портреты?
Почему на могилках родительских сгнили кресты?