Позовет он меня к себе,
и заставляет смотреть, как головы сносит.
Жизнь ценить учит.
Шарах – и нет башки.
А все такие одинаковые, безлицые.
Смех его заливистый, как у ребенка, лопнувшего шарик воздушный.
Смахнет с лица кровь, и опять – шарах!
Мне еще не попадало, хоть по пьяни и грозится вечно, мол, я следующим пойду.
А встречу его на улице или в пивнушке, расскажу ему это,
он ответит, что сны у меня дурацкие
и нальет мне.