Вот наконец-то извернулся
из переходов нор,
НО! Сука гладкошерстная
тюленем вынырнет,
Незримая до пор,
Глядишь –
то перегнутая вер*****,
Настырная
верлибровая ****ь,
Шансонит,
прилизав
взъерошенность стиха,
И ритма рваного
открытый нерв живой,
Заплатою баналей
перегладит,
Весь смысл
своей шаблонностью
изгадит,
Перекусив
ритм белого стиха,
Ревнучестью
довыест потроха.
Продажность чувств
за жизнь твою предложит,
Способная лишь
кунилингулять,
Стихомарать,
чухонить
и манипулять,
Течет слюной –
ждет моего исхода.
Скулит истошно,
жаждет рассосать,
И притянуть,
и засупонить,
заполчать,
Растрындычать…
Недоумножить,
снова перемножить,
Преуличать,
запроплатить,
быть может.
Но лапою кривой
всю суть мою
никак не может
Достать.
Да ни пуя! Я русский!
Я поэт
Я экономлюсь
монопис и моновед,
Я ёмкий !!!!!
для финоугорности статичной,
Я моновяз
в посткрипт харезматичный,
В ее постыль
под марш идёт
строй бед.
Вся персонатка,
недолажа,
Визжа сверлом,
собою важна,
Безликая,
как недогоспожа…
Истошно ткнет
в креветочную влажность,
Поверх лица
Где вечно распродажа,
И где кусты пусты
в пропажу,
В чернявленную
в муравьиных судеб точь,
И мне невмочь
всем им помочь,
Ни с похмелу,
ни в торчь…