Как больно вплавлена рукоятка
в холодную жесткость железных пальцев.
Полужизнь никто не считает сладкой,
но это мой путь, и я должен держаться.
Хриплый голос мой не прервется воем,
И мужества ни у кого не хватит
подойти и спросить: «А что с ним такое,
какую цену он вечно платит?»
И я пью свою Силу, как яд и лекарство,
и вы не узнаете, как это трудно.
Я бы отдал все Империи, все государства
За слезы, мелькнувшие лишь на секунду.
Но слезы навеки высохли в лаве.
Вы боитесь меня. Вы, конечно же, правы.
Где-то билось сердце, кажется, слева.
Но теперь в клетке ребер живет равнодушье.
Окружающие ждут моего гнева,
И смертельно-цепких касаний удушья.
Обожженных губ кривая улыбка.
Липкий шепот врагов и союзников лживых:
«То, что он выжил, всего лишь ошибка,
Наказанье и боль свою заслужил он».
Но я вырвал право выдоха и вдоха,
и пускай упаду посреди пути,
Я дышу. Хоть огнем опалило бронхи.
Это мой путь. Я должен идти.