Я тону в пелене утопий
И мотаю дни на клубок.
Ты достанешь пачку "Родопи",
Чиркнешь спичкой о коробок.
И, быть может, совсем случайно
Вдруг пригрезится дым в ночи
И в стаканах осадок чайный,
А чуть выше - огонь свечи.
Ты взгляни за мутные окна,
Где неоновый свет реклам,
Где все те же деревья мокнут
В такт чужим, а не нашим снам,
Где опять ленинградский ветер
Свои листья уносит прочь.
Все как прежде на белом свете -
И "Родопи", и дождь, и ночь.
Все как прежде на белом свете,
Словно не было этих лет,
За которые мы в ответе,
А ответа все так же нет.
Зашуршала, замолкнув лента.
Не работает автостоп.
Убегая, шуршат моменты
И теряются в нитях троп.
Переломаны буреломом
И истерзаны на куски,
Разражаются нервы стоном
От какой-то чужой тоски.
Все, что вспомнил, подальше спрячь-ка.
Город спит в предрассветной мгле.
И осталась пустая пачка
Белой кляксою на столе.
1987, Гавана