Центон - «стихотворение, крепко слаженное из отрывков,
взятых из разных мест и с разным смыслом» (Авсоний, IV в.)
1.
Деревня, где скучал Евгений,
Была прелестный уголок;
Там друг невинных наслаждений
Благословить бы небо мог.
А я, проспавши до полудни,
Курю табак и кофе пью;
Преобращая в праздник будни
Кружу в химерах мысль мою:
Я вижу месяц бездыханный
И небо мертвенней холста,-
Твой мир, болезненный и странный,
Я принимаю пустота!
Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.
И в желтом колыбельном свете
У мирозданья на краю
Я по единственной примете
Родную землю узнаю.
2.
Опять, как в годы золотые,
Три стертых треплются шлеи...
И вязнут спицы расписные
В расхлябанные колеи.
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Зачем вы отравили воду
И с грязью мой смешали хлеб?
Зачем последнюю свободу
Вы превращаете в вертеп?
Я думаю о тех, которым
Раздоры ль вечные с собой
Иль нелюбовь к признаньям скорым
Мешали овладеть судьбой.
Но слышу вдруг: война, идея,
Последний бой, двадцатый век.
И вспоминаю, холодея,
Что я уже не человек.
3.
Я стал теперь такая скука,
такой житейский профсоюз,
что без повестки и без стука
я сам в себя зайти боюсь.
О, знал бы я, что так бывает
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью - убивают,
Нахлынут горлом и убьют.
Стихам своим я знаю цену.
Мне жаль их, только и всего.
Но ощущаю как измену
Иных поэзий торжество.
Жив Бог! Умен, а не заумен,
Хожу среди своих стихов,
Как непоблажливый игумен
Среди смиренных чернецов.
Одно, - чего и святотатство
Коснуться в храме не могло:
Моя напасть! Моё богатство!
Моё святое ремесло!
1782-2009