Записки сумасшедшего лирика
(апрель 2009г.)
Да, моя проза может выглядеть только так...
Ровно полгода я писал эти "записки" - обрывки мыслей, чувств - всего, что приходило в голову.
Я не знаю, какой это жанр и что вообще такое. Понимайте, как хотите и можете.
Сборник "сплошной": это все мои записки. Пока все.
Посвящаю сборник Змею, с которого всё началось и не только началось, и Игорю, которому, так или иначе, обязан всем, чем сейчас живу, и…
спасибо ему за всё. И Змею спасибо. И всем
спасибо.
Записка №1
Было небо, были утки.
А сначала была дорожка
и пение «НС»,
потом скамейка,
закинул голову –
надо мной небо,
открытое,
просторное,
а вокруг тихо,
только ветер
и щебет птиц…
И я был счастлив.
Потом увидел на озере уток, любовался ими, и
шёл по траве,
и всё было так замечательно.
И кроме неба, озера и уток
не было ничего
и никого.
Вернее, они были,
но я их не видел.
Только на другом берегу озера парень сидел на траве и
подбирал мелодию на флейте.
И я понял, что он так же как я
сидит и наслаждается тишиной,
травой и свободой.
Так,
случайно увидев человека,
осязаешь свою родственность ему,
и человек,
имени которого даже не знаешь,
становится близким. И от этого теплее.
Я ходил по траве,
ощущал природу,
наслаждался ей.
И я был счастлив.
Вот она – жизнь,
настоящая.
И тут вспомнил, что времени гулять уже нет,
время на счастье закончилось,
надо идти обратно,
назад.
И,
подчиняясь чьим-то искусственным правилам,
я шёл
назад.
Туда,
к стенам,
потолкам,
стенам,
стенам,
стенам,
к шуму,
удручающей пустой болтовне.
Я приду,
скажу несколько слов,
которых не услышит тот,
кому я их говорю,
и я это знаю.
И какая-нибудь регина,
или полина,
будет спрашивать, почему я такой нервный
и шутить, что у меня критические дни.
На что я опять отвечу, что
у меня все дни критические и
до поры до времени…
И так течёт жизнь,
глупая и пустая…
И что?
Да вот и всё.
В общем, всё было как всегда…
Змею (Роману Данилову),
3 октября 08г.
Записка №2
Люди…
бегут, куда-то торопятся…
Ругаются…
Неужели опять кому-то наступили на ногу?..
А вот этот думает.
Судя по выражения лица, он думает, что есть завтра на завтрак,
или сегодня на ужин.
А я иду…
И не знаю, куда (а разве это так важно?),
и думаю…
Нет, это не мысли. Это так, поток бессознания…
Да, сознанием здесь и не пахнет,
здесь пахнет бензином и кирпичом,
а ещё алкоголем…
Бессознание, Растворённое Едкой Действительностью – бред.
А сознание давно ей поглощено.
А Время ведь тоже летит под дождём,
среди этого холода.
Жмётся,
отчего дни становятся короче…
Вот сейчас Время сядет на край ближайшей крыши,
отряхнёт крылья и
полетит вдаль.
А я останусь.
17 октября 08г.
Записка №3
Шаги гулко разлетаются в сыром воздухе.
Бум, бум.
И тяжёлые сапоги ломают хрупкие листья.
Хрус, хрус.
А дождь шуршит,
как непрерывный аккомпанемент происходящему,
хороня останки листьев…
Что ты сигналишь?? Думаешь, я под тебя брошусь??
– нет!
Не знаю, почему,
но явно не оттого, что слишком счастлив в жизни.
Хотя несколько раз я был счастлив.
Счастлив так, как каждому желаю.
(Один из таких случаев уже описан.)
Но полное счастье не бесконечно. И
эти мгновения абсолютного счастья промелькнули,
не ушли бесследно,
но ушли, чтобы не вернуться.
Такое не повторяется.
Я не говорю, что испытал в жизни всё,
но достаточно, чтобы считать,
что прожил её не зря.
А чем плоха смерть под колёсами?
Разве лучше умирать старым,
никому не нужным,
всех угнетающим.
Или же, и того хуже,
больным…
Разве лучше?
Нет.
Но я не кинусь под колёса.
Хотя бы чтобы не стать раздавленным
как лист.
Как уже мёртвый лист
никогда не бывшим живым сапогом.
17 октября 08г.
Записка №4
Мостовая не булыжная, а плиточная.
И плитка лежит ровными рядами.
Смотришь на неё сверху –
как по кирпичной стене идёшь,
причём по её боковой части,
где-то между пятым снизу и
шестым сверху рядами кладки…
А цвет какой-то искусственный,
тёмно-розовый.
И этим надо гордиться,
какая цивильная
прогрессивная
современная улица.
…
А вот и цивильная машина:
стёкла, стёкла…
Ничего не видно кроме этих
чёрных заграждений.
А ещё на всякий случай высокие колёса:
чтоб подальше от земли…
Только зря старались:
землю
здесь тоже сложно найти.
А вот и моё отражение.
На очередной стеклянной витрине я затерялся
где-то между буквами S и Ф.
Отпусти, витрина! И соседняя тоже!
Все,
все!!
17 октября 08г.
Записка №5
Кажется, голова отяжелела и слилась со стеклом.
Пробка…
Затор.
Всё стоит
оттого, что каждый хочет ехать быстрее.
Всё молчит,
потому что кто-то уже слишком много кричал.
Вот и медленно едем.
Зачем едем, куда?
По тем же асфальтовым мёртвым улицам,
что там,
впереди,
может быть хорошего?
Сомневаюсь… Нет, ужасаюсь. Но верить не хочется.
Хоть бы один голубь показался на крыше.
Нет…
Никого нет.
Пусто.
Только какая-то очередная листовка
на стене застывшего дома
трепыхается под ветром.
22 октября 08г.
Записка №6
Вот так одиночество довело меня до общения с бумагой.
Она всё стерпит и,
также как все другие,
не ответит и не поможет.
Писать всё, что думаю и
пытаться писать то, что чувствую.
И ничего больше,
кроме того, как непосредственно чувствовать и думать.
Я действительно устал
от борьбы за ложь.
Жизнь идёт,
оставляя на мне свои отпечатки,
хотя, что значит на мне?
– жизнь и есть я,
а я и есть жизнь.
В последнее время могу говорить
о провалах в памяти и сознании.
Я, просто, не воспринимаю
неживую информативную
(или – ещё хуже – неживую и неинформативную)
речь.
Потому я не могу читать газет и,
говоря от безысходности что-нибудь случайное,
тут же забываю об этом.
А ещё мне надоели формальности,
пытающиеся затягивать людей в свой однообразный
предсказуемый
и ужасный омут.
Главный итог настоящего искусства –
неожиданность,
неожиданность для самого автора.
За это я люблю искусство.
В этом оно схоже с самим течением жизни,
как и во всём остальном
как самое живое и настоящее, что есть в нас и среди нас.
Я опять отошёл от темы,
хотя и нельзя отойти от того, что не определено изначально,
не загнано в рамки.
За это я люблю искусство.
А за окном светит солнце,
греет землю,
жжёт крыши.
Жаль,
что нет ветра.
29 октября 08 г.
Записка №7
А хорошо начинать с конца?
Ты меня видишь?
Нет, ты видишь моё отражение
в кривом зеркале видимой действительности.
Тебе не кажется странным,
что действительность
имеет кривое зеркало?
Ты считаешь, это нормально?
Что ж, я рад за тебя:
ты можешь быть счастлив.
29 октября 08г.
Записка №8
Скажи,
кто придумал солнце?
А кто придумал холод?
В особенности тот, что сквозит из твоих глаз?
А знаешь,
солнце издалека такая же звезда,
как те блестящие и мёртвые
дыры в небе.
Они ведь тоже солнца.
И хочется дотянуться до них
хотя бы ради того,
чтобы увидеть это.
А расстояния непреодолимы.
Я скован
притяжением,
а они
застыли в своих орбитах.
ЗАЧЕМ?
31 октября 08г.
Записка №9
Здравствуй, родной человек.
Ты слышишь меня?
Ты будешь меня слушать?
Если да, я продолжу.
Если нет, замолчу.
Навсегда.
Здравствуй, родной человек.
Ты молчишь?
Ты будешь говорить?
Если да, я слушаю и слышу.
Если нет, я усну.
Навсегда.
Потому что больше здесь нечего делать.
В этих пролётах остались мишени
от нас.
Я смотрю вперёд и теряюсь
в анфиладе событий. Тают цвета
от времени.
И тени растворяются
в безвоздушном пространстве.
Бери всё, пока ты видишь.
Пока ты видишь меня.
Или
уже нет.
1 ноября 08г.
Записка №10
Шум ветра!
когда откроешь правду жизни,
не заставляй давать отчёт пустоте.
Оставь нам,
на двоих
– на меня и жизнь –
одну пару глаз.
Но пусть тот,
кто не поёт песен,
глубоким августовским вечером
заметит в небе звёзды,
и войдёт в них.
1 ноября 08г.
Записка №11
Оси координат Земли
вращаются по кругу,
бегут от полюсов.
Неужели не нужны друг другу?
Дай мне руку,
я знаю,
как её нужно пожать.
Забудь всё, что можно –
всё, что нельзя.
Я вижу тебя.
Шаг навстречу –
и рухнет вечность
к ногам.
Я вижу тебя.
1 ноября 08г.
Записка №12
Я не хочу быть излишне видимым,
дабы не привлекать случайных взглядов,
и не хочу растворяться в шуме.
В этом пучке линий
без начала и конца
я иду по крышам раскалённых домов.
Если вы слышите мои шаги –
успокойтесь:
это не навсегда,
в отличие от солнца,
которое сжигает ваш каменный миф.
Я ломаю руки
над листом бумаги:
здесь опять нет того,
что я хотел выразить,
однако, как знать,
быть может,
я слышу
слишком много постороннего.
1 ноября 08г.
Записка №13
(рабочее название «костёр.записканомернепомню»)
Пусть
не в каждых глазах
светят огни,
но в каждых огнях
светят глаза,
и устремляют свою лучистую сущность
в перевёрнутое зеркало неба.
Это костёр.
И пламя –
не языки.
Пламя – глаза.
А звёзды всего лишь
отражение света костра,
продолжение
его лучей,
или отражение.
Да, отражение,
и свет звёзд –
только возвращение лучей,
лучей Огня.
Это костёр.
И пламя –
не языки.
Пламя – жизнь.
7 ноября 08г.
Записка № 14
А вдалеке ряды фонарей сливаются,
и по мере приближения всё разбегается в стороны,
ускользает,
окружает отдельными точками
со всех сторон,
расщепляется
на единицы правды,
такие малые и неубедительные...
А небо уже темнеет
и низко висит над зелёными светофорами,
огни
фосфорическим блеском
окружают,
пронизывают,
и я пронизываю их.
Но я не свечу,
я поглощаю свет
и единицы правды.
Так
формируется мировоззрение,
выражаясь умными
ненужными словами.
Красиво. Фары белые-красные-белые-красные.
Красные в одну сторону,
белые в другую,
а деревья во тьме,
они не светят
и, так же как я, поглощают свет.
14 ноября 08 г.
Записка № 15
("Нелогика")
Окна молчат –
такие жёлтые квадраты.
Земля тверда, как
последний камень,
скатившийся вниз.
Истина –
то, что можно потрогать руками,
но это утверждение
потрогать нельзя,
значит это ложь.
Стекло холодное, гулкое,
чёрное с этой стороны,
жёлтое – с той,
и в общем, прозрачное.
Крах материализма.
19 ноября 08 г.
Записка № 16
("Апельсиновый сок")
Мафия опять что-то делит.
Глобализация раскинула свою всемирную паутину.
Чиновники берут столько, чтоб хватило и ревизору.
А мы пьём апельсиновый сок
и наслаждаемся его вкусом!
Пока они
делят каждый бумажный миллионишко,
ходят под прицелом киллеров,
боятся слов, жестов, друг друга, враг - врага,
мы
пьём апельсиновый сок
и живём открыто и счастливо.
И будем пить
апельсиновый сок
солнца,
жить,
И умрём от случайного
соударения с кирпичом.
19 ноября 08 г.
Записка № 17
Мы говорим: "Быть может,
я не вернусь,
но ты меня жди".
Жестоко и эгоистично.
Вообще у нас
всё жестоко.
Мы говорим: "Самое чистое и святое – дети".
А дети
естественны и жестоки.
Сама природа жестока.
Разве естественный отбор –
не сплошная мясорубка
для всех, кроме самых сильных?
Выживает сильнейший.
Жестоко.
Основной закон жизни.
Так чего же мы хотим
сами от себя?
Есть одна разница
между природой и человеческим обществом:
абсолютность ценностей первой
и надуманность их – во втором.
25 ноября 08г.
Записка № 18
Я ещё дышу...
такое странное
мимолётное наблюдение.
Что я делаю?
дышу.
просто.
Всё так просто
и хорошо
пока просто.
Спасибо
за холодную воду в чайнике,
зима.
И за то,
что снег смягчает асфальт.
Вот, я сижу,
пронзённый электрическим взглядом лампы,
и смотрю в окно,
а там играет снег,
а я играю в бесснежие
по воле четырёх ветров
и пяти континентов.
27 ноября 08г.
Клочок записки с не определённым статусом
Память – это самое злое и безжалостное.
Глаза тоже.
А я
Самое злое и безжалостное творение этих зол…
Записка № 19
Я бежал на остановку,
а она шла
и ловила ртом снег.
Снежинки.
Она их ценит, не задумываясь над этим
и не зная –
так чисто,
как и следует ценить.
А они, падая, таяли.
Кучи снега лежали на земле, на асфальте, под ногами прохожих –
никому не нужен снег упавшим.
А она ловит его на лету
и чувствует,
успевая ощутить снег живым и чистым.
Так, как и следует ощущать.
18 декабря 08г.
Записка № 20
Две дороги:
одна подо мной,
одна надо мной.
А я один в середине утра.
где-то очень далеко,
в прошлом вечере,
остались тёмные осколки времени,
а сегодня
ноль,
свобода,
звон,
подоконник
и только две дороги:
одна подо мной,
одна надо мной –
очень высоко, за гранью,
которой нет.
Есть только две дороги:
одна подо мной –
там,
куда надо смотреть не свысока,
находясь выше.
Противоречие?
Может быть;
я
случайно.
Но две дороги:
одна подо мной,
одна надо мной,
а я один стеной
на земле.
21 декабря 08г.
Записка № 21
Тепло на батарее,
тепло в паутине.
Мы рады
обману, который нас утешает.
Можно перевернуться,
встать и идти. Нам всегда не хватает ещё немного,
для того чтобы закончить.
Мы старимся, глядя на часы,
сокрушаясь или радуясь.
Время идёт мимо нас.
В туманной дымке, в пепле изнурённых ночей
что мы делаем здесь, воздвигая стены.
Воздвигая стены.
Звёзды смотрят. Звёзды
не греют. Луна
далека и вольна.
Мы спрятаны здесь от них
и от себя.
За всем,
за каждым поворотом
движение,
немое, напрасное.
Мы обречены на него, или это наш шанс.
22 декабря 08г.
Записка № 22
Холодные стены.
Камень.
Холодные мысли.
Окружают.
Солнце встаёт на востоке,
умирая на западе.
Я поднимаюсь /глотая запах крови/
счастливым ребёнком,
готовым начать войну.
24 декабря 08г.
Записка № 23
Что будет асфальт,
если снег заменить керосином.
Однажды все трубы
перестали дымить,
и стало слышно:
незнакомый лес,
голоса;
ничего не случилось, я знаю.
Однажды бездельник
сказал, что он бог, что люди увидят свет,
а кто-то поверил
и видел,
и таковой он нашёл истину;
ничего не случилось, я знаю.
Но что будет асфальт,
если снег заменить керосином?
24 декабря 08г.
Записка № 24
("О счастье")
Человеческое счастье –
не высшая цель существования,
но средство её постижения.
Счастье можно найти во всём,
спектр не ограничен,
найти только своё – и навсегда –
и оно станет самым верным помощником
и проводником.
Если избалованность
не заведёт в тупик мелких радостей.
24 декабря 08г.
Записка № 25
(«Кто ничего не боится»)
Ничего не боится тот, кому нечего терять,
у кого ничего нет,
кто ничто не надеется приобрести.
Ничего не боится тот, в чьих глазах замирает свет,
горит пустота,
тлеют угольки мира.
Ни о чём не мечтает тот,
кто ничего не боится,
и его простота озаряет вершины
ни для чего.
И если он что и хочет
– что видит –
не боится
встать и идти.
И вечные огни горят
в глазах того, кто ничего не боится.
29 декабря 08г.
Записка № 26
(«Новогодняя»)
На ёлке шары,
десятки шаров, освещённые разными лампочками гирлянд.
И в каждом по-своему отражается мир,
окружающая комната.
Это их мир.
Шар падает, и становится осколками
в этом мире,
его сметают и выбрасывают.
Праздник.
Вот отражение моих глаз,
что оно знает обо мне? Верно, то же,
что и я о себе. Не много,
совсем не много.
Новый год – условное начало условного года условного календаря.
Локальный праздник. Новый временной отрезок.
Что такое временной отрезок?
Время бесконечно, мы дробим его на отрезки
для самоуспокоения. Приятней знать, что ты живёшь шестнадцать лет,
а не песчинку бесконечности,
одно из бесконечности вращений одной планеты вокруг одинокой звезды.
«До нового года осталось два дня».
Время неделимо.
Его всегда много, это нас иногда мало.
Люди хотят праздновать – да пожалуйста,
когда хотите, почему не первого января.
Снова будут салаты,
сверкающие улицы (наверно, особенно весело наряжать смертоносные магистрали),
будет «Ирония судьбы» – лирическая комедия, люблю её особенно
за песни на стихи Пастернака и Ахмадуллиной,
а вы?
29 декабря 08г.
Записка № 27
Что есть я?
Какая разница? Радуйся, что ты есть и живёшь.
А что есть жизнь?
Вот это. То, что тебя окружает и то, что ты делаешь.
А я хорошо поступаю?
Никто не знает, что хорошо и что плохо.
А меня понимает здесь кто-нибудь?
Не волнуйся. Кто захочет – поймёт. Я же понимаю тебя.
А кто ты?
Вторая личность. Продукт раздвоения. Ты не знал? Здравствуй.
Кажется, я вылетаю из пространства…
Ну и что? Ты остаёшься во времени. Остаёшься собой.
А что есть я?
29 декабря 08г.
Записка № 28
Важно ли что думать,
вонзая клинок в сердце
упруго и нежно?
Один из семи
миллиардов:
не много на мир, но больше не нужно.
Крыло
забыто в вагоне метро
последней зимой уходящего года;
на улице праздник –
в домах западня.
Как всегда.
Навсегда.
Игра.
Так просто притворяться и трудно
притворяться притворяющимся.
В раю
не считают души.
В аду считают рабочую силу.
Сумасшествие,
или.
4 января 09г.
Записка № 29
Закрываются ставни.
Шагам глухо. Конец
осени
или весны.
Но бесконечный круг,
и на смену.
Жизнь
такая же круглая –
маленькая Земля,
со своими ресурсами и экологией.
Снег на крышах
сливается с небом. А трава
составляла ему контраст,
когда всё было живо.
Оно и сейчас выживет.
Смерти нет для чистой природы.
Смерти нет для чистой планеты.
Смерти нет для чистой жизни.
9 января 09г.
Записка № 30
Грустно
возвращаться в истоптанный город
и ронять шапку на твёрдый снег,
гладить грубые руки улиц
в поисках ничего.
Просто, в поисках.
Холод овладевает голосом,
когда хочешь сказать:
«Здравствуй».
И вырывается «прощай»
или только пар –
такой лёгкий лёд,
забытый и жестокий.
Больно вцепляется в глаза снег.
Ослепляет и тебя, и воздух
– он теряет чистоту и ясность;
и, кажется, само небо,
поседевшее от скорби
или облачности.
И вот
сквозь пургу
ты видишь первый цветок –
маленький и яркий жёлтый огонёк –
и уже не можешь его сорвать.
Тогда ты проснёшься в доме,
унесённый ветром.
9 января 09г.
Записка № 31
Снег падал на площадь
параллельным загаром,
антонимом берега
радости последней надежды
одним непамятным зимним вечером.
Снег падал на площадь
под ноги равнодушным надменно-чёрствым
и слепым людям
и весёлым собакам – последним скитальцам без цели.
Цель висела, скучая, в обрамлении из колец,
как ей и полагается –
так, по крайней мере, думали люди,
но никто её не видел.
А снег
падал на площадь.
Воздух светился;
день продлевался свечами;
воск умирал, безраздельно
предав себя людям.
Они смеялись и, перепившись, желали друг другу «всего».
Новогодняя сказка
началась и закончилась с первым ударом
угнетённого дня о томный металл.
Разность рассветов
мало кого интересует.
Звонко –
это когда пусто.
По затихшим, но горящим улицам
скользили, заносились, скользили; кому-то
не спалось, кто-то спал.
А снег
падал на площадь.
11 января 09г.
Записка №32
просто странная
Когда белая дверь отворилась,
мы вышли не сразу.
Зелёный октябрь собирался в дорогу –
мы не могли отстать и
погибнуть отдельно.
Тебе пел когда-то слепой романтик –
я помню его в зеркалах,
или мне только снится –
но их много сейчас в Подмосковье.
Облака из свинца. Воздух ярок
и нежно-морозен.
Когда выпадет снег – будет путь.
Пусть. Тоже неплохо для разминки
и проверки на прочность
мускулов и мозга; игры –
в подкидного или на нервах –
фарс перед нитью рассвета.
мы бежали когда-то, и выстрелом
стали морозы. Вперёд.
Облака из свинца уже падают.
Скоро полдень.
14 января 09г.
Записка №33
За подоконником – воздух; влажный,
упругий и гибкий – для небыстрого шага.
Может быть, он непрочен –
но лучше сорваться с неба, чем
провалиться сквозь землю,
скрещённый металл обнимая и пряча.
Потому что бой кончен,
земли раздали
рыцарям трона. Ты
остаёшься здесь.
Мне говорили, что я говорил –
я верил,
и знал, что это неправда.
Промокшая кошка рыдала в трубе,
промокшее утро не видело кошек,
промокшая совесть в тугом рюкзаке
отвисла и стала
валяться под окнами, неукрашенно,
ненарядно и искренне.
15 января 09г.
Записка №34
Я спросил: почему? Тишина отвечала собой,
отдаваясь вся
бесполезно.
Двадцать пять часов было в сутках,
потому что один раскололся на два
вопросом
и не собрался ответом.
Я замолчал.
15 января 09г.
Записка №35
("бред, настигший в ванне")
Когда
крик о помощи не услышан,
можно хвататься прямо за крик
и висеть над миром на воздухе
самовоспламенением
вопреки ожиданиям лёгкого
под завершение света.
Мы пересекались снова
без слов. Без узнавания с одной стороны
почерневшей медали.
Расходимся облаками.
Внизу ждёт пролётка
спокойно и траурно
молчаливо.
А мне висеть в воздухе
она не мешает,
прости -
такова была жизнь.
18 января 09г.
Записка №36
Захлебнуться огнём и гореть в тесноте;
вместо дыма – озябшие мысли.
Стеклянные мутные стены. Колёса фортуны
сливались в турбины
свободы и символы рая:
квадрат, треугольник – на чёрном усатом прогнозе.
Безвещного света задаток –
сердце стучит на морозе, как в прозе
эпитет; в поэзии – музыка танца.
Оно интенсивно как обогреватель
и провод всего, что становится я
и становится мы.
19 января 09г.
Записка №37
Я сейчас разделюсь на две части –
на два параллельных мира.
И по белым волнам я уйду в леса, по белым волнам –
я так люблю зиму зимой.
Там мягкий и жарко холодный
уют совершенства кристаллов.
Холод и голод
на обложке тетради – порвать.
Забыть и лететь: небеса
неотделимы от снега!
(Хоть он отделялся от них в суете заблуждений.)
Я буду только с тобой, зима –
на одну половину, я знаю. Вернусь – растоптав целый мир,
у себя же внутри, и ветер снаружи. А я теперь знаю,
отчего он
не заходит в квартиры, и узор оставляют морозы
на стёклах
в пылу вдохновений
и щедрости чистой души. Обомлев, мы смотрели на великую стену
собора из снега и неба –
на томительный звон ветровой,
посягнув на причастность. В рассеянии
снег разлетался пургой.
20 января 09г.
Записка №38
"шаль из напраслин"
На неполноценность без правил
наступить – не признать.
Огонь без пыланий не горит – не огонь:
только угли и пепел
от утра и утрат, закутанный в шальизна-
праслин.
Послушай,
о чём говорит июль, зашептал апрель –
ты можешь держать диалог?
Да, так: без смысла и без упрёка –
как сердце кричит надрываясь
и больно смеясь –
да, так безысходно –
что значит: вечно.
Да – Да – Да – Да –
и нет больше слов,
остальное лишь шальизна-
праслин.
20 января 09г.
Записка №39
Дезинформация хуже порока.
Порок – это способ бежать от себя. Способ
как лаз без обратной дороги
во тьме всепещерности глаза. А глаз
– это зеркало. Зеркало – тайна:
твоя и чужая в одном сундуке. А тайна
– объект изучения. Объект это цель. Необъятная цель.
Необъятность это за гранью. Грань
– временное помутнение на выдохе голоса. Голос
– это струна. Выдох – это отчёт ненужного в чём-то несносном.
Время – это спираль, вечность. А вечность
– точка, пробитая пулей.
23 января 09г.
Записка №40
Попросить позволения выйти. А позже войти.
Знаешь, завтра апрель. Я понял
это внезапно,
возвращаясь. Откуда? Не знаю, я вовсе там не был.
Только знаю, что был то январь.
Двадцать третье. И вечер,
заколдованный дикой луной в страшной грани ответа.
Мы ей внимали кристаллами памяти. Позже
она ушла - и нас не осталось тоже.
Почему так случайно теряем слова
навсегда? И кому не нужны
эти звуки цветения лилий? Просто, зима.
Но ведь завтра апрель.
23 января 09г.
Записка №41
Отдых. Забытьё. Отстранённость.
Последняя дань
традиции странных последствий усталости.
Улететь
в дебри неслыханных терний. В себя
или в звёздную даль обращений обратно.
Так путано если легко,
и несвязные строки текут, как вода по весне.
Ручьи истощённого пылью сознанья. За кадром
намного больше судьбы,
равнодушной и звон пробуждающей в воздухе.
Жажда газа, которого более, чем
могут вместить несовершенные лёгкие.
Дальше маразм. Нет
предначертанности в препинаниях знаков. И образов.
Свечки и газа. Места и вечности. Выстрела и
отрешенности сердца от правил.
Свет неотъемлем от лампы, лампа в восторге
и упоении. Дико врываясь в меня, застигает врасплох. И,
прорезая глаза, выпадает как тень. А закрытые веки –
попытка спасения душ.
24 января 09г
Записка №42
Если бы всё было белым и чёрным,
слоны бы ходили по диагонали,
а ладьи по линиям, кони – по кочергам, и пешки –
по правилам – так ограниченно.
Я не играл бы тогда или только лишь
раз, оглянувшись и прячась.
Но никто не создаст меньше цвета, чем есть;
и ничто не защита. Вот так.
А раз есть цветенье – закат, видно, рая
ночных преступлений
с расчётом на купленность судей.
И цвет –
обличающий признак живых,
и ещё в перспективе.
24 января 09г.
Записка №43
Что-то сказочно дальнее и близкое,
пронзительно близкое:
свобода сердца
в огне несгибающихся рек
воздушной подушкой по волнам
согласно движениям ветра
и полная ветра.
Во сне произвола
она генерирует дальность
полёта, и если не солнца, то птиц.
Вечно простуженная певица, поёт свою песню без нот,
по памяти рот раскрывая,
впуская снег, перепутанный с небом,
забывает, что же хотела. В последний раз –
наивно думает, что в последний. Но она глупа:
только видит – и ничего не понимает.
Но ей и не нужно –
она права. Потому что никто не знает правды. И каждый прав,
и она. И все святые, но просто бредят,
по-разному бредят. Кто-то бессловен.
И это не показатель
отвлечённости или
плохого вкуса.
Последний, кто останется здесь –
это тот, кто сумеет суммировать. И он засмеётся последним,
понимая нелепость и безотчётность, простоту
и искренность,
и посмотрит в бездну смелее –
и никогда в неё не сойдёт!
30 января 09г.
Записка №44
Выстрел. Воздух стих.
Расступился, одымился, спрятался. Побежал
и раздался в стороны, стал
разреженнее. Зачем
этот выстрел, покой нарушая, проник
пришельцем с планеты огня? Что значит
для него воздух? – Пространство
для действий привольно. Поле. С мягкой травой
луг, почти что альпийский, но без эдельвейсов,
лишь с белым цветом их и облаков. Послушай
теперь тишину. И воздух в пыли застойности
обволакивал сущность вещей
и явлений разрез поперечный.
Мы стояли без жеста и взгляда.
И дыхание восстановилось
после бега от выстрела
в небо и с неба, или в кого-то из нас – ничего не меняет.
И теперь воздух стал неподвижной массой,
соловей, задыхаясь, пел о любви – ну о чём же осталось ещё.
И
жизненно необходимая
динамика выстрела ждать не заставила –
она чутка, как весы в аптеке при продаже лекарств от времени
и бессознательных смертных бесед.
И спасительный выстрел
с одобряющим криком принёс запах дыма и крови.
И мы были вместе и тоже бежали,
как воздух над нами и
в окружении нас. Или мы в его окружении, движении.
История проста, как пистолет.
31 января 09г.
Записка №45
Образность мышления не повод для смерти
вместе или
по одиночке.
И при чем тут рифма и биение пульса! Я не знаю правды.
Да, я тот, кто кричит о спасении душ
в пустую бочку, а потом она
леденеет и рвется под натиском льда. Да, я тот,
кто пишет абсурд,
отражение смысла в бессмыслии. Да, я тот,
кто видит в кристалле снега
мир, а в мире кристалл! И, свет преломляя гранями,
солнце всходит и
освещает огни, разжигает слова.
Лучше резать глаза лучами,
чем о землю взгляд притуплять и ждать
от нее отдачи. Зачем
в подземелье светильник? Быть может,
я буду вечно, но здесь
на вечно нужно терпение, с самобессознанием фактов –
я вашим не верю истинам. И тебе не верю тоже.
Себя же я просто не ощущаю. Мы будем сжигать
снега до последней капли
воды или крови. Семь шагов по траве –
и дорога назад не закрыта, но стала ненужной.
Тревога возврата в толпе облаков
поглощена и окутана тайной
возмездия. И пусть мое проклятье станет
благословением через века. Здесь я жив. Даже если камень
не помнит моих следов,
что очень навряд ли,
я знаю, что шествие может триумфом не быть, но дорогой
будет сквозь все испытания сна
послесонного ужаса молчащего
удара, но не попадающего в цель.
Хотя, кто ж его знает, чего он хочет.
Раскрывая глаза в обнимающий холод,
наблюдая вендетту судьбы, обозначу
контур сложения выжженных истин. И пойду наугад
по сплетению дней-паутин
предпоследней недели зимы. Заснеженность памяти
и спящих улиц
заставляет проснуться, утопая в снегу, карабкаться в дебри
придуманных далей рассветов
только моих и совсем без предела...
31 января 09г.
Записка №46
На город ложится мрак.
Снег смотрит сухими глазами
в небо. У него бесконечно глаз,
скользящих, раз-
бивающих пространство на время и место.
Как очертили белым и чёрным снизу и сверху.
А я не хотел и надеялся
на красный.
Шаги заплетают расписки, и в сумраке реет тайна –
тайна для тех, у кого
крепкие нервы: не для людей; мы –
по случайности шедшие рядом –
столкнулись и разошлись: только у меня из рук
выпала книга, и в руки пьянящей волной влился ветер.
И теперь вслепую слагаются строки на белом снегу –
одинокие шансы на жизнь и спасение дня.
И чёрное-чёрное небо.
4 февраля 09г.
Записка №47
Этот город был нарисован не мной,
сочинён не тобой и даже
не тенью наших движений.
Нет улицам – коротким замыканиям тупиков,
домов сплошным
квадратам! Я стреляю
из пушек по воробьям...
Ни одна сотня ламп не будет жить рядом с солнцем,
о нём что-то не знают,
оно, обливаясь потом, прорубает
дорогу лучам. Мне нечего дать на прощание.
Я смотрю, в асфальт опуская глаза,
читаю:
это война
без правил. В последний бой
я выйду, а он не явится.
Он будет жить и не видеть –
ах, если бы только меня! Да послушай
назад, город.
Знаешь, милости жребий
не выпадает. И мы его не увидим,
но милость как жалость – это позорно
для нас: мы гордой походкой,
восстановив разорванную улыбку,
подпевая на барабанах, всё равно
с мечтой и надеждой скажем
свои рассыпающиеся на глазах слова.
И не сразу померкнем,
и не изобретём новый путь.
5 февраля 09г.
Записка №48
Когда жизнь преподаст уроки:
тихого самоубийства, неоспоримости
тяготения и безличия дня.
Меня и самого не будет. Ты
только завещай,
завещай верить в чудо
одиноко-живым, мечту не предавшим,
вечным скитальцам огня
и невинным пришельцам.
Стать пеплом, потому что так должно,
уйти в лабиринт с головой по спирали неслышно,
заблудившись, и сны потеряв,
и крылья,
оставив часы для счёта времени
и немного ума для счёта денег,
огонь не может! И я
не прощаю миру
каждый поломанный взгляд,
осекшийся при прорезании воздуха.
Я могу простить всё, но не это.
И сам я, быть может, умру,
но тот сохранит огонь на земле,
в чьём сердце он не погаснет –
я верю только в это.
5 февраля 09г.
Записка №49
А знаешь: чего я хочу –
вопрос риторический. Сказка
искала и не нашла ответ.
По чёрному западу ласковый май,
по снегу перебранка ветров,
а я окунаюсь и, как на курорт,
лезу в петлю
дороги. По слогам
читая названия улиц,
столбов, самолётов,
на ощупь замечая провалы,
до поры до времени в утро
ухожу в разведку.
Иногда возвращаюсь.
И ничто не знаю заранее
в обращениях вникуда.
5 февраля 09г.
Записка №50
Для правды на земле
плохие условия:
здесь слишком сырой человеческий климат,
холодный и терпкий. Слова замерзают
на выдохе и
падают в лужу расплава столетий...
6 февраля 09г.
Записка №51
Никто не видит звёзды снаружи, а звёзды видят всех изнутри:
и кто в ком – непонятно. Глаза –
зеркало звёзд. Человек –
зеркало мира, кристалл накопления жизни
единым потоком во всех её формах и вкусах.
Кристалл самоценный и сам составляющий цвет
побледневшей породы: глины иль камня.
А кристалл растёт непрерывно: и изобличает
реальность, в отпечатках на гранях, на гранях,
огранка – безжалостный и
обогащающий
процесс для создания формы: и не для оформления.
Каждый кристалл – это тайна, но не своя, а чужая.
И тот, кто поймёт это
навсегда будет разочарован, иль обретёт
бессмертье и счастье (хоть оно не в бессмертии).
9 февраля 09г.
Записка №52
Плитки потолка,
широко открытые глаза,
под тупым углом
открытые.
А в каждой маленькой плитке –
линии. И как под копирку слова. Красивая сказка,
если только в неё верить. Мне, увы, не удастся.
Движения вышли из круга
и не вписались в элипс. Поймите, всё это непросто:
закрыть окно без обмана, завесить
прозрачно стеклом, разбивающим сумрак
на линии дня. И на до и после склонения.
Плитки потолка, завитки
машинные, автоматически входят в пустоты сознания
и, бестолковые свечи, горят и горят
так громко. Я вижу
не тайные знаки:
я вижу потолочные плитки. Но на них
отражения лампы. Отражения лампы – и свет
подоконником перед реальностью,
раскрывая свои купола,
мир окрасил в весну.
И не надо мне врать,
что есть календарь: все зимы –
выдумка без фантазии
какого-то злого гения, или просто
чудака. Но всё создано
для жизни. Для вечной
и бесконечной. Для того,
чтобы быть. Собой, другим, чем попало,
негативом, плёнкой, кристаллом, аппаратом:
но запах нарциссов пленительней всех этих слов.
И так
будет.
10 февраля 09г.
Записка №53
Один день, второй, третий –
мозаика. Узор
на окне или детская игра. Кто-то поиграл,
или ещё играет. Здравствуй,
новая деталька! Да, знаю:
вы все на месте.
Это я вас путаю и не
понимаю. Что ж, мы прощаем друг друга –
и достаточно. И единственно это и нужно. Хотя
нет предела совершенству. Но нет и его начала.
10 февраля 09г.
Записка №54
Жизнь начиналась в 6.30.
Жизнь замыкалась в 6.31
повторением действий, повторением слов,
без боли знакомых.
А сжатая пружина составляет окружность...
Но она полетит метким выстрелом в небо,
а небо
никогда к ней не сойдёт:
оно слишком много знает о ней, оно слишком просто.
И тень,
выпав в осадок,
повторяет по слогам отчёт.
11 февраля 09г.
Записка №55
Зима заметала осколки,
осколки большого мира.
Солнце пустынно
горело
за тяжелыми облаками, мы шли
и были невидимы
для себя.
Мы топтали снег и плакали. Годы. Ветры
пролетали.
Как случайные гости,
прохожие без времени.
Каждый смотрел на них,
и никто не видел.
Каждый знал, что они есть. Где-то там.
А они были рядом и жили меж нас
безраздельно. И слившись. Свет загорался
на день,
свет гас на ночь – ну так что ж.
Мы верили тому,
что есть то, чего нет. Слепые,
придумавшие мир, неудобный и душный,
и обречённо
глядящие вдаль.
26 февраля 09г.
Записка №56
Зачем на стене
искусственный букет цветов.
Неживое украшение. А свет
не оживляет: свет придаёт
соответствующий
вид, едкий желтоватый оттенок.
Грустный натюрморт. Или даже
скульптура. Под стеклом. Драпировка в клеточку.
Белые цветы.
26 февраля 09г.
Записка №57
Я один из тех –
из сотен тысяч – один,
кто бесполезно видит
жизнь в жёлтой глыбе луны.
Я
не искал ответ во снах, но нашёл –
в багаже. Ты случайно сказал,
что не хочешь встречать поезда.
И рассвет освещал
мои глаза красным, твои – чёрно-белым
огнём. Он так щедр на огни. Мы
оба скупы:
я на расчёты, ты – на слова.
Я на тайны, ты на ключи.
Новый день ступал мягко, грань
провёл между утром и утром.
Как неизбежность,
возникшая из пепла неясности, он
снял все вопросы одним
лёгким движением –
взмахом крыла
или спуском тугой тетивы.
9 марта 09г.
Записка №58
Там были высокие горы.
Жили
мирные сильные люди.
И жгли огни, языки которых
исчезали, едва достигая гор.
А горы смотрели в небо, с ним говорили
на родном языке.
Люди
невысоко всходили по ним и падали –
падали. Многие горы обходили
и смотрели на них с почтением,
считая, однако, непременным
украшением своей жизни.
И они жили просто. Завтрак на голых камнях –
обласканный перед
убоем барашек.
И им отвечало на все их слова
эхо –
горная правда и гордая сила. Оно
возвращало слова, придавая им
звучность и дальность. А те,
кто кричал громче,
удостоены были
лавины,
уносившей их вместе с собой
сперва с гор, потом – ввысь.
Там были высокие горы –
обители гордых и мудрых орлов
с пронизывающими взглядами
пророков.
И я там никогда.
10 марта 09г.
Записка №59
Я уже не хочу петь
послушные твои песни
и больше не могу видеть
мир под прямым углом –
всё острее и
резче. Как будто
жизнь разбивается лучом.
Просто здравствуй, солнце. Беспрекословны
твоё превосходство и путь
последнему слову.
Завербованные слуги протёртой до дыр
схемы
из меди или латуни,
вы не заметите жёлтый,
варварски яркий луч,
не прочтёте
по губам. По воздуху,
где солнце заметает следы.
16 марта 09г.
Записка №60
Снова с крыш капель. Опять природа
плачет, откровенно.
Она всегда плачет во время перемен
и умирает без них. Вечер и ветер –
прекрасная пара
серо-стального цвета
со свистом до дрожи. Каждый
месяц, упавший в лужу,
смотрит рассеянно и отчуждённо
с глухой непрочтённой надеждой. А он
стоит на обрыве
и решает, в которой бездне
менее чёрно и глупо.
Поэтому звёзды особенно ярки. Но он не знает,
по какую сторону ближе к звёздам.
Ветер
играл с облаками,
лужи горели под месяцем,
снег
прекращал плавление,
дерево молча гнулось.
А он
вновь остался наедине с небом
и пошёл, глядя под ноги.
24 марта 09г.
Записка №61
Десятки криков души.
Шумов кипения крови. Неуслышанно,
как полагается. Тысячелетьями
клали, бросали сердца
на сцену,
и безразличный зал аплодировал,
вытянув руки, длинные
и напыщенно бархатные,
если ему было в развлечение.
А сердцу на сцене,
или без сцены,
зал не нужен. Но без него
не жить. Таков удел, но
если в зале будет хоть один слушатель,
то всё было не зря.
Зал не нужен. Нужен один
понимающий взгляд.
А бумажный рисованный мир
порвать не трудно.
24 марта 09г.
Записка №62
Знаешь,
если этот мир
не солнечный, то кому он нужен. Зачем
мы скитаемся по нему как по каменному,
вслед за тем как сами сгребём снег
с усталой дороги.
Вопросов даже не ставлю.
Видишь,
на трубе отливает солнце, внося в металл
новые
цвета, светлые и певучие,
каковы ноты, и то не все.
Солнце здесь. И тёплыми руками
я открою окно: не согрев стекла, сам
окажусь на морозе, освежающем и странном,
многозначном. А он обморозит щёки
и растреплет волосы – игра.
И мороз крепчает, а я
сдаюсь: всё равно я вижу солнце.
25 марта 09г.
Записка №63
Кажется, я вторгся
в большой и странный мир,
давно,
когда начал писать
глупые стихи
и разбрасывать их по ветру,
по такому свежему и далёкому –
зачем он пришёл ко мне? Жизнь
не перевернулась,
она
просто углубилась
и безвозвратно посмотрела внимательней,
или я на неё, но точно – в глаза.
30 марта 09г.
Записка №64
Мы становимся длиннее,
а тени – короче:
просто наступает полдень,
и солнце так же открыто.
А мы?
30 марта 09г.
Записка №65
Свет был дважды: вошёл и погас.
Когда я протянул
руку к двери, на ней появилась
замочная скважина,
из которой, быть может, смотрели.
Повернулся. Скользко.
Одна пара ног – неустойчиво.
Пара, но одна, глаз.
Ветер снегом заметал следы,
играя на карте моей судьбы,
мне приходилось ждать
и звать против ветра.
И я вернулся
подбирать ключ.
31 марта 09г.
Записка №66
Жёлтый звон колокольчика
раздавался звонко,
мы не знали, где его искать,
или не слышали за мерным
и серым боем часов.
Каждый сказал себе:
"Именно так".
Жёлтое солнце и хмурилось,
и снова пекло
неистово и обречённо.
Но ведь пути до него не было,
и каждый знал это. Хотя
кто-то начинал ставить лестницы
и взошёл даже на крышу своего дома,
но солнца там не было –
он упал и не полез больше.
А другая пошла по воздуху
и была
объявлена ведьмой.
Что, в общем-то, не помешало ей
дойти до звёзд –
она всего лишь не вернулась обратно.
Или хотел один скромно обратить
всеобщее внимание
на колокольчик –
его иногда слушали. Говорили:
"Ну да, красиво – хорошо придумал".
Потом забывали. Он умер от скромности
или от скуки.
Чего вы ждёте?
Я не знаю, чем это закончится.
31 марта 09г.
Записка №67
В нарисованном городе
было небо,
птицы
и уютные домики – дети
рисовали города на асфальте.
В нарисованном городе
появились
небоскрёбы-соты, машины,
пузатые, высокие, кварталы –
дети рисовали города
на асфальте
белым
белым
белым
мелом.
Белый мел,
лёгкий и воздушный,
рассеивается быстро, улетает
в небо. Из которого проливаются
кислотные дожди.
2 апреля 09г.
Записка №68
Никто не знал,
как говорить, что говорить,
когда-то не было всех этих
глупых слов. И их
не произносил каждый
бездельник, чтобы быть как все или быть не как все.
Когда-то не было слов.
Когда-то была охота на мамонта делом,
а не словом. И мясо
делилось на всех,
и мудрейший был вожаком.
И жизнь была, быть может,
ценна, как бивень.
Каждый знал, что мог
отдать её в бою.
Но никто не знал,
что ей можно торговать.
2 апреля 09г.
Записка №69
Я смотрю
в небо и не знаю,
чего ещё нужно
этим странным людям. И чего
от них нужно мне.
Небо – одно сплошное, окружающее нас
своим заботливым теплом, светом,
светом, пытаясь поделиться,
пытаясь разговаривать.
Быть может, их среда – холод,
но они
не ловят снег.
Я не верю, что они не ловят снег.
Я не верю.
Наверно, им нужно смотреть
в небо;
во что они
себя загнали – и я их не понимаю,
себя – тоже. Я вижу
небо, небо, небо.
2 апреля 09г.
Семьдесят – красивое число,
Но провожу черту –
я перейду её.
Но нужно просто
осмотреться.