Седьмой мы день под пенным брегом волн,
Устало плыли в даль глядя и стон,
Нам моря криком виделся лишь только.
Чернел пейзаж за горизонтом гор,
Мы знали там нас ждет простор,
Но как к нему попасть и плыть нам сколько?
Во дни затишья иль в ненастный шторм,
Средь нас вскипел болезней страшный мор,
Но грезили мы судьбою прекрасной.
И как бы не кидало наш корвет,
В глазах сильнее молний вился свет,
И мы стремились к цели без опаски.
Уже виднелись пальмы нам в умах,
Под небосклоном, шире солнца взмах,
Светил нам гордо, но случилось горе.
За что-то Посейдона рассердив,
Мы налетели на песчаный риф,
И в незнакомых землях были вскоре.
Не описать словами страх сердец,
Когда узрели мы свой страшный крест,
Нас занесло на берег бога смерти,
Здесь не было ни трав и не воды,
Лишь горы и холодные холмы,
Встречали нас молчанием неверным.
Кругом тоска, ковер бездушных скал,
Но он едва бы сердца напугал,
Но вскоре наш отряд с тоской узнал,
Что здесь живуться чудища, и видом,
Своим способны умертвить они,
Добро, надежды и настрой души,
Поэтому забыв свои обиды,
Мы руки сжав все вместе вглубь пошли.
Не передать, как ветер нес нам запах,
Тот смрад мгновенно поразил вдруг слабых,
И шум далеких волн милей нам был,
Чем та земля где обитают звери,
Убогостью разящие в миг веру,
Что бог годами нам в душу привил.
Мы встретили его в вечернем зное,
При солнца тусклоте и страшном вое,
Предстал пред нами гневный исполин,
В кровавом страхе наш отряд застывши,
Не мог не молвить слова, не схвативши,
Орудия восстать против тех сил.
Ведь перед нами в темноте лучей небес,
Стоял едва ли не касаясь бес,
Злотого солнца, гневно к нам шагая,
На теле страшном, словно из камня,
Горел огнем и жаля и маня,
Один лишь глаз нас неотступно призывая.
И кровь кипела в нем лавиной жертв,
Оцепененье ужаса в момент,
Сразило весь отряд к ногам тирана,
И поступь сильная его,
Рождала дрожь земли и это зло,
Судьба к нам неотступно приближала.
Мгновенно перепрыгнув чрез обрыв,
И смерчем яростным с безумством взвыв,
К нам кинулся слуга из ада,
Раскинув лапы он людей хватал,
Их разбивая об скалистый вал,
Разило уши нам От смеха гада.
Тогда насытившись при грозовых ветрах,
Циклоп улегся перед нами на телах,
Им недобитых мучеников смертных,
И все боялись ждя когда он встав,
Начнет и их терзая на зубах,
Рвать на куски не внемля мольбам бедных.
Лишь я забыв и страх и боль потерь,
Терзаясь злобой кинулся как зверь,
На то чудовище под роковым волненьем.
Прям в спящий глаз разя ту тварь в пылу,
Вогнал я меч по рукоять в плоть ту,
И видел бог в очах моих презренье.
От крика страшного лишились слуха мы,
Сводило сумасшествием умы,
Волной меня откинуло от твари,
В главе виденья плыли черным сном,
Казалось будто срезали мечом,
Покой и на века нас боли звали.
Но вскоре от отвратного чела,
Избавил бог нас оценив мой жест добра,
И где то волны к нам угрюмо в душу крались,
Едва успев понять свободы лик,
У нас у всех в душе огонь поник,
Ибо хоть умер бес, но мы одни остались.
На безымянных землях и в дали,
От древ, еды, чистой земли,
Уплыть нельзя – нет ни камней не досок,
Так крайне долго горевал наш взвод,
Но вскоре вспыхнул небосвод,
И хлынул ливень, от дождя полосок.
Укрывшись за пронзенным телом так,
Нам помогал на время лютый враг,
И обреченность нашу скрал я музой.
На руку взвесив кожу мертвеца,
Меня сразила мысль мудреца,
Титан нам мог сслужить хорошим грузом.
Пять дней без сна, питья, еды,
Останки твари рвали мы,
И кое как к воде их предоставив.
Поплыли и нам Посейдон,
На этот раз слал свой поклон,
Погоду нам хорошую поставив.
Три дня под пенным брегом волн,
Теряя исхудавших духом, сонм,
Надежд несли мы на спасенье бога.
И вскоре в окромешной мгле,
Узрели мы тот остров вдалеке,
Титана направляя к нему в око.
Так мы спаслись, найдя приют и сон,
Но память искушенная с тех пор,
Не редко нам во снах тот лик рождает,
Что погубил не мало в тьме людей,
Но по ироньи неба спас злодей,
Нас, лодкой послужив в тот час печали.
Как может рай рождаться в сей земле,
Ведь рядом остров сатаны и в мгле,
До нас порою рев существ доходит ,
И как бы не был он от нас далек,
Волна ложася на морской песок,
Несет нам вспоминания похода,
И видны часто в неба всходах,
Глаза наполненные злом,
В том видно бога сотворенье,
Что ад и рай одним узлом,
Совиты здесь в соединенье...