Опять с моста смотрю на рельсы.
Вновь предо мною мой вокзал.
Здесь запах дней былой надежды.
Здесь я смуглянку повстречал...
Любил в большую перемену,
Поесть горячих беляшей.
Смотреть, как люди уезжают,
Встречают близких и друзей...
Однажды утром в день весенний.
Увидел табор расписной.
Цыгане в хлопотах неспешных
У стен устроили постой.
И средь разнузданных гадалок,
Громкоголосой суеты.
Стояла юная цыганка.
На редкость, милой красоты.
В её лице сияла нежность.
И голос был такой живой.
Мне почему-то захотелось,
Коснуться до неё рукой.
Что происходит?! Я не знаю.
Волной о скалы бьёт восторг.
Смотрите люди - я летаю...
Шёл в «технаре» уже урок.
Заметила! В глаза взглянула,
Так нежно, тоже не тая,
Свой интерес. И улыбнулась,
На юбке складки теребя.
Цыганки головой качая,
Галдят. Нарушен их покой.
Одна на весь перрон кричала:
«Иди курчавый стороной!»
Я удалился от нападок.
Пошёл гулять, на мост зашёл.
И сверху стал следить украдкой.
Никто не лез здесь на рожон.
Шпион как видно не сложился.
Она махнула мне рукой.
И я махнул. С моста разбился
Мой пошатнувшийся покой.
И в эту ночь не спал до света.
Всё думал о любви своей.
И с первым транспортом поехал,
Чтобы увидеться скорей.
У стен вокзала, как и прежде,
Цыгане в спальниках. Все спят.
Стою, смотрю румянец нежный.
О, как я был, в тот миг богат.
Как нестерпимо захотелось
Идти за ней, жалеть всегда.
Чтоб на плече моём согрелась,
Девчонки светлая мечта.
На лекциях душа металась.
Ушёл с уроков на вокзал.
Уехали! И сердце сжалось.
Свою смуглянку, прозевал.
Прошло лет двадцать жизни мерной.
Но у меня с собой всегда,
Её подарок драгоценный:
Рука, улыбка и глаза.
Вот так и прадед мой когда-то
Цыганку в дом привёл. Она,
Каких бы трудностей не знала,
Любовь до смерти берегла.
А может быть я тоже в чём-то.
Черноволосый мальчуган.
И тянет к ним, а та девчонка,
Мой несравненный идеал.