Оказываясь в глубине ночи, вглядываешься изнутри
в ее черный жемчуг; цветущая вишня – как гейша,
но светлее - как внутри себя свет – береза;
женственная строфа похожа на травы –
переливы ромашки, полыни, мяты,
раз в году, чтоб цвести, говорят стихами…
Благодаря созерцанию сливовое вино
становится лунным, а лунный свет струится из раскрытой книги
берестяным оттиском - как надпись на милом камне:
< поутру в храме, как у Хрустального свода некогда в Поднебесной,
всегда гляди на восток, в деревянном проеме тесном
прислушиваясь к сердцу Вселенной; потом выпей живой воды
и смотри в огонь, как в собственные черты>.
Светает. Мягкий волнистый шероховатый пейзаж обрастает чертами,
словно полотенце, навсегда впитавшее упругий отпечаток лица.
Ветер с любовью продолжает путь в просторе пророчеств;
а мгновение останавливается, чтоб обнаружить свет...