***
Леопардовой расцветки, цвета диких желтых бестий,
В пятнах сумерек апрельских и в подпалинах легенд,
Мы свернем старинной картой материк ночных известий,
И откроем, как ракушку, неизвестный континент.
Материк ночных кошмаров, вещих снов и жутких монстров,
И утопленников бледных за октябрьским окном,
Где сползает одеяло и постель как будто остров,
А вокруг страшилищ тени так и ходят ходуном.
Страх внезапных пробуждений, новизна ночных прогулок
Где ложилась на макушку нежной темени рука,
И рождался тихий голос из березового гула,
Тот же голос, что в ракушке нас зовет издалека.
Эра глаз из-под кровати и оживших суверий,
Там где ждали сказок на ночь и шептали сгоряча
Заклинанья, что спасают от стоящего за дверью,
Чья рука вот-вот коснется обнаженного плеча.
Где впервые постигали смерть и таинства завесу
Над погибшей мертвой кошкой поднимали сообща,
Где к заросшему погосту по октябрьскому лесу,
Как на первое свиданье отправлялись, трепеща.
Эра страшных силуэтов, выступающих из мрака,
Где скользили анаконды и бесшумные слоны,
Даже стекла ночью в спальне покрывались черным лаком,
Плыл по ним огромный коготь африканской злой луны.
Время первых откровений - это время не исчезнет:
Тайна шариков воздушных, новогодних пестрых лент.
Мы свернем старинной картой материк ночных известий,
И откроем, я надеюсь, неизвестный континент.