Вере С.
Китайский мой бокал достоин восхищенья.
Устану иль проснусь - чай пью без промедленья.
Сейчас я объясню вам, чем прекрасен оный
И почему хорош в нём чёрный и зелёный.
Из толстого стекла цилиндр, прозрачный, звонкий,
И, с дном в сравнении, поверхность мнится тонкой,
Из-под украсивших переводных картинок
Почти не видно швов: из двух он половинок.
Картинки – то цветы степей, садов, полянок,
То тканей лоскутки на платьях китаянок.
Днём, наклонив бокал, я вижу через донце
В своё окно дома под щедрым светом солнца.
А ночью тёплый свет моей настольной лампы
На чай бросает тень через цветов тех штампы.
Смотрю в бокал как в око водоёма.
Их столько видела, теперь гляжу в них дома
И будто вижу я, как все мои печали
За тенью вслед плывут или на дно упали.
Что было, всё навеки уплывает,
И память в прошлое вернуться не желает.
Устала я. Не пережить мне боле
Печалей прошлых лет, любви, стыда и боли.
* * *
Но как-то раз пришла подруга Вера
И ну критиковать и строго, и без меры.
Я тонкий Веры вкус серьёзно оскорбила:
Она китайские товары не любила.
Досталось мне, китайцам и бокалу:
«Коль чай пить из него, то аппетита мало.
Чай надо пить из чашки тонкостенной,
Старинной, антикварной, современной».
Клянусь, что из китайского бокала
Я Вере чай отнюдь не предлагала.
Она пила его, моя бедняжка,
Из сообразной её вкусу чашки.
Визит закончился. Мне истина открыта:
Впредь простодушием не порти аппетита.
P.S
Но я бокалу не хочу замены
И ни за что его не оскорблю изменой.