Вот сижу один и поминаю
Своего умершего отца, -
Водку себе в рюмку наливаю,
И кладу в тарелку холодца.
На столе свеча перед портретом,
На котором он еще живой,
Будто возвратился с того света
И сейчас беседует со мной.
Прячется в усах его улыбка,
А в глазах настойчивый укор, -
Кажется душа его открыта,
Чтоб продолжить давний разговор,
Прерванный когда-то между нами…
Но мы не общались никогда,
По-мужски, по-дружески, «по-маме»,
Что-то развело нас навсегда.
Были встречи, были расставанья,
Между ними редкие звонки.
Но и те дежурные признанья,
Не были иллюзией любви.
Между нами вечно что-то было,
То обиды, то какой-то вздор,
Так обоим духу не хватило
Завести сердечный разговор.
И повинна в том одна гордыня,
Между нами вставшая стеной,
Не преодоленная доныне -
Он мне до сих пор почти чужой…
Бог тебе судья, отец мой строгий,
Да и есть ли смысл вообще судить.
Так уже сложилось, что сегодня
Невозможно что-то изменить.
Так что ты, давай, покойся с миром,
Я за вечный выпью твой покой,
Чтоб при сыновьях твоя могила
Сорною не заросла травой.