Памяти односельчанина,
Кавалера Орденов Славы
2-й и 3-й степени, разведчика
Николая Матвеевича Казакова
посвящается…
Давно это было, лет десять назад,
Как нынче, прошел Дня Победы парад,
Весеннее солнышко ласково грело,
Задумчиво я у окошка сидела.
Нежданно вдруг стукнула тихо калитка,
И вот на столе шоколадочки плитка,
Шумит самовар, разговор мы ведём
С одним ветераном, дружившим с отцом.
Лет десять уж было, как умер отец,
Но он не забыл нас (какой молодец!)
Сто грамм за Победу приняв, он тотчас
О службе военной поведал рассказ.
Рассказчик отменный, он так говорил,
Как будто вчера лишь разведчиком был,
Как ночью ползли в укрепленья врага,
Тащили, связав, на себе «языка».
Попал в окруженье, контужен, упал,
И так с поля боя в концлагерь попал.
Какие там муки пришлось пережить!
Судьба: довелось до Победы дожить.
Прошёл у меня холодок по спине,
Когда ветеран порассказывал мне,
Как ночью однажды, концлагерь подняв,
Из-за сбежавшего злость не уняв,
Скомандовал фриц: «По четыре считайсь!»
- Я должен быть первым, но Бог меня спас!
Почуяв недоброе, к другу прижался
Один белорус и со мной поменялся
Местами. Вторым я в строй встал,
А каждого первого фриц расстрелял…
Потом рассказал мне, как с голода пухли,
И вот, невзирая на окрик, на пули,
Он с лошади павшей шкуру содрал
И с жадностью зверя её пожирал.
Как ночью у умерших уши срезали,
И тут же, в сарае, скорей обгрызали.
С Борковским, товарищем, как убежали,
Но утром в лесу их собаки догнали.
И снова концлагерь, и снова побег,
И в памяти это осталось навек…
Казалось, что страшное всё – позади,
Вновь в бой за Отчизну готовы пойти,
Но кто был в плену – перекрыты пути,
Проверочку надо было пройти.
И вновь лагеря, но уже у себя,
И он понимал: без проверок нельзя.
…Однажды с Борковским по лагерю шёл
И вдруг на знакомую личность набрёл.
Узнал: полицаем тот в лагере был,
У немцев проклятых, подлюга, служил.
Рубаху задрав, повернувшись спиной,
Его он спросил: «Узнаёшь почерк свой?»
Закрывшись своею поганой рукой,
Пощады просил он, предатель лютой.
На зад посадив на пенёк раза два,
Его отвели к коменданту сперва,
Затем занялся им уже трибунал,
С тех пор Казаков подлеца не видал.
Мы долго сидели за чашкою чая,
Про битвы, отца моего вспоминая.
Теперь и разведчика нет уж в живых,
Но вечно жива будет память о них,
О тех, кто Отчизну свою защищал,
За мир, за свободу здоровье отдал.
Иные и жизнь положили за нас…
Я верю и знаю, придёт ещё час,
И вам, ветераны второй мировой,
Которых вся жизнь была как вечный бой,
Сердца у которых не знали покоя,
Которые смерть заслонили собою,
Вам, ныне ещё доживающим век,
Дань памяти вечной отдаст человек,
И вновь он вернёт вам и славу, и честь,
Поймёт, что обязан он вам, что он есть!
24.10.1999 г.