Роняешь слово жестко, по-мужски,
и бьется чувства хрупкое стекло.
Цвет нежности вдруг стал цветком тоски,
как будто время жизни истекло.
Отставив грез отравленный бокал,
уходишь в ночь. Ночь следует за мной,
пугаясь незавешенных зеркал,
теней и тоста : «Ну… за упокой…»