Старушка не унимается, и всё голосит, пока мне крутят руки добры молодцы, хотя в этом нет никакой необходимости, так как для меня каждое движение отдаёт болью. Один из них, латентный садист, бьёт по почкам, не сильно, но метко. Боль пронзает до мозгов и остаётся ноющим, беспокоящим комком в пояснице. Интересно, это их в школе милиции учат? Первый удар, который вы получите от милиционера – это по почкам. А потом уже, как повезёт – ногой в живот, валенком с кирпичом внутри по спине, кулаком по затылку. Но сначала – по почкам. Урологи, мать их.
Меня выволакивают через арку на улицу. Прохожие с уважением рассматривают меня. У нашего народа патологическая симпатия ко всяким криминальным элементам. Я вижу три машины возле дома, из которого я совсем недавно сбежал. Вижу Звягинцева, кричащего на перепуганного сержанта. Двое с папками под мышками молча курят.
Ноги не успевают и меня волочат, как жертву гестапо после пытки. Звягинцев видит нас и у него перехватывает дыхание. Понятно, что возникнут вопросы, как на его квартире оказался преступник, которого ищет весь город, и за голову которого объявлена серьёзная сумма. Спросят с него, почему не продал меня и не поделился с вышестоящим начальством. Он сразу забывает про сержанта и почти бежит к нам.
- Это кто такой? – спрашивает майор.
- Бабка тут выбежала, говорит – с крыши упал. Ворюга, наверное, форточник.
- Давайте его ко мне в машину, пусть отвезут в отделение. Там будем разбираться. А вы показания свидетелей соберите.
- Да там бабка одна.
- Вот бабку и соберите. Клименко! – кричит он на всю улицу. Из подъезда выглядывает лысая голова. – Сюда иди!!!
Клименко – румяный здоровяк с маленькими хищными глазками, тут как тут.
- Клименко, прими клиента. Вези к нам. Доставь его в целости и сохранности.
- Слушаюсь, товарищ майор, - берёт меня под локоть и тащит к машине майора.
Двое, арестовавших меня, смотрят изумлённо. Прощай медаль за отвагу, два отгула и премия к Новому Году.
- Что стоите? – спрашивает их Звягинцев, - Вы сюда приехали убийство расследовать или воров ловить? Вперёд, работать.
- А если он не вор? – Пытается спасти репутацию один из ментов. – А если он убийца и крышами уходил?
- Разберёмся…
- Нужно бы крыши просмотреть, - не унимается он. – Лицо у него знакомое. Где-то я его видел…
Клименко запихивает меня в машину на заднее сидение, сам садится за руль, смотрит на меня хитро в зеркало заднего вида. Урод румяный. Ещё десять минут назад я был Карлсоном на крыше, свободным и полным планов. Теперь у меня ужасные перспективы – обвинение в серии убийств, либо свидание с Борманом, а если не выгорит ни то, ни другое – то поздний ужин со Светланой. И я в качестве основного блюда. Стоп, где кол? Где нож? Карманы пусты. Наверное, выпали, когда я падал с крыши. Ну, и чёрт с ними. Мне теперь ничто не поможет.
Мы едем дворами, частным сектором, заезжаем в промзону. Я ничего не понимаю, странный маршрут выбрал водитель.
- Куда мы едем? – спрашиваю я.
- Позвони Звягинцеву.
Судорожно ищу телефон. Нахожу в джинсах. Слава богу, не разбился, не потерялся.
- Алло, слушай внимательно, - сразу говорит мне майор, не дав сказать ни слова. – Тебя высадят возле заводского пустыря, там, в ста метрах от забора увидишь будку - окна с решётками. На окне слева от двери между решёткой и рамой, .лежит ключ, тряпочкой накрыт. Увидишь, разберешься. Внутри буржуйка, уголь есть, там нары с матрасом. Я, как только освобожусь, сразу подъеду. Будем думу думать, что с тобой делать.
- Нож, - бормочу я, поглядывая на водителя, - нож и кол пропали. Наверное , выпали, когда я с крыши летел. Найди их, пожалуйста.
- Всё, я не могу говорить, увидимся.
Слава и справа, вдоль дороги, по которой мы едем, тянутся бесконечные заводские заборы. Снег серый как пепел вулкана. Навстречу едут грузовики, гружённые бетонными панелями. От этой картины уныние и пессимизм обостряются ещё больше. Вдруг машина останавливается возле варварски выбитой дыры в заборе.
- Тебе туда, - показывает мне Клименко на лаз с торчащими гнутыми кусками арматуры. - Там увидишь, не промахнёшься.