О китайском слоге и вообще о китайских стихах
Приличный японский аристократ, учёный монах, самурай или девица ойран из самого дорогого заведения Ёсивары не только изучали классическую китайскую литературу и поэзию, но и упражнялись в китайском стихосложении. Это не удивительно: первые значительные литературные памятники «Кодзики», «Нихон сёки», «Манъёсю» были написаны на китайском.
Какие образцы видели японские читатели перед собою? Они видели народные или квази-народные песни – юэфу, стилизации под песенное творчество гунтиши, цы – своеобразный городской и авторский романс, сложенные на уже существующие мелодии. Ритмика этих стихов была подчинена музыкальной ритмике, в строке могло быть три, четыре или более иероглифов, были рефрены, повторы отдельных частей, переменный размер, и вообще присутствовало большое ритмическое разнообразие текста.
Они видели четверостишия (цзюэцзюй, «усечённые строфы») и восьмистишия («люйши»), в каждой строчке которых иероглифов было 5 (пятисложные) или 7 (семисложные). О да, столь любезное нам число! Но слогов в строчке с пятью иероглифами было 5, ни как не больше или меньше, как в японском, а в семисловном стихотворении только 7. Ровные столбики и квадратики. Никаких служебных иероглифов (которые в современном китайском, да и в древнем разговорных языках, есть и были)! В старинном литературном языке «вэньянь», на котором они обязаны были сочинять, господствовали особые правила. Следовало соблюдать восемь пунктов правила о последовательности тонов, правило о цезуре, разделяющей строку в соотношении 4+3 или 2+3, и сочинять в рифму, то есть, чтобы рифмовались 1, 2, 4 строки в четверостишии и четные в восьмистишии. Рифма определялась по одинаковости тона, гласному и конечному согласному последнего слога строки.
Здесь необходимо сделать небольшую остановку и пояснить, что такое китайский слог.
Фонетически этот язык беднее европейских языков, создать произвольную комбинацию из звуков в нём нельзя. Нельзя поставить подряд два согласных, не все инициали (начальные согласные) и финали (всё, что идёт после инициали) сочетаются между собой, если слог оканчивается на согласный, он может оканчиваться только на –n (-нь) или –ng (-н).
Слогов в общегосударственном китайском, «путунхуа», чуть более четырёхсот, а иероглифов десятки тысяч.
Зато в китайском слоге уютно чувствуют себя дифтонги и даже трифтонги. Две гласные (медиаль и слогообразующая), каждая из которых обозначена отдельной латинской буквой в системе «пиньинь» (это такая система романизации китайского, употребляемая в самом Китае, по ней дети в садах и школах учатся читать), но не всегда отражена в системе Палладия (это наша транскрипция в кириллицу). В дифтонге основной звук (слогообразующий) всегда произносится сильно, другой (медиаль) – слабо и кратко. В случае с дифтонгами понятие слога у русских и китайцев разное.
Каждый слог китайского языка имеет 4 варианта произнесения, так называемые тоны: нейтральный, восходящий, нисходяще-восходящий и нисходящий. Из-за этого язык называют музыкальным. Учёные придерживаются разных мнений по поводу того, какой из слогов считать коротким, а какой длинным, утвердилась точка зрения синолога Т.П. Задоенко, по учебнику которой в Советском Союзе и в современной России выучилось немало китаеведов и переводчиков, что стоит считать краткими 1-й и 4-й, т.е. нейтральный и нисходящий, а долгими 2-й и 3-й, то есть восходящий и нисходяще-восходящий. В этом случае две гласные, входящие в один слог, если он произносится нейтрально или с понижением интонации, как бы «налезают» одна на другую, сжимаются, а если слог произнесён с повышением интонации либо сначала с понижением, а затем с повышением – растягиваются. Таким образом, краткий китайский слог равен море, долгий – двум, не зависимо от того, сколько гласных в нём присутствует.
А теперь припомним, что, переняв античные термины стихосложения, европейские языки не смогли освоить музыкальных отношений, имевших место в древнегреческом языке, не сохранил их и современный греческий. В русской школе чтения древнегреческой поэзии принято считать восходящий слог долгим и ударным, нисходящий – коротким и безударным.
Итак, сочиняли на вэньяне. Это был письменный язык, хотя сама китайская поэзия благодаря своей музыкальности и наличию рифм предназначалась для того, чтобы её декламировать нараспев.
Чем, по большому счёту, отличался от простого разговорного языка вэньянь? Во-первых, как уже было сказано, в нём отсутствовали служебные иероглифы и вообще опускались те части предложения, о которых можно судить по контексту, отсутствовал и глагол-связка «быть». Во-вторых, в литературном языке преобладали односложные слова, тогда как в разговорном, особенно современном китайском, преобладают двусложные (обозначаемые двумя иероглифами). В-третьих, слова легко меняли свою принадлежность к той или иной части речи, это позволяло читать их многозначно. Особенности вэньяня делали нетрудным его понимание для японских любителей поэзии, не знающих разговорного китайского, при условии, что те обладали хорошей эрудицией и большим словарно-иероглифическим запасом.
Вэньянь был насыщен аллюзиями, стихи на этом языке полны реминисценций, хорошим тоном считалось, чтобы срединные строфы каким-то образом перекликались по смыслу, а какой-либо элемент отсылал просвещённого читателя или слушателя к произведению знаменитого поэта-предшественника. В японской литературе и затем в русской рэнга этот приём стал известен как хонкадори.
Широко применялась в старинных стихах и эпанострофа: повторы слогов, слов и иероглифов на стыке строк (конец одной – начало другой) и в их середине, смежная рифма наряду со сквозной, а также повторяющийся знак в пределах отрывка или всего произведения (кольцо строфы или большое кольцо).