Ты вновь вернулся, невидим, в плаще безгласности,
С лукавой лирою спустясь с небесных сфер.
Признайся, милый мой палач, – ты демон страстности,
Твоим пером я обречен дерзать шедевр.
В который раз слепой комок в груди прок атится.
Я чую твой висок седой, велящий жест.
Чтоб отпустила дрожь в губах – она истратится, –
Вступлю безропотно во мглу, как кажет жезл.
Плененный властным до костей твоим присутствием,
Обманным шагом в гулком мире изнурен,
Как раб, я следом за тобой, я от волненья нем,
И немоту в себе душу, роняя стон.
Во мраке странствуя пустом, стелю молитвой путь,
Слова желанные зову рассеять ночь.
Пусть ускользаешь ты из рук, путь бесконечен пусть –
Дрожь успокоит мне слеза и канет прочь.
Как ломок ритм твоих шагов, он странен, трепетен,
Стучит в ушах, и как ко мне ты ни суров,
Мой новорожденный мотив до слез мне дорог тем,
Что зазвучал под ломкий ритм твоих шагов.
Я не замечу, как с зарей останусь я один,
И неприметно дрожь уйдет, сменясь стихом.
Хоть ты неведом мне лицом, мой бог, мой господин,
С тобой беспамятной душою я знаком.
С тобою встреча мне милее всякой сладости,
И пусть горит заря невспаханного дня,
Где эта дрожь, и эти слезы, слезы страстности
Одарят бережно надеждою меня.
Но не надолго достаёт лекарства-снадобья:
Когда, незрим, меня ты снова посетишь,
Уйдет опять покой, и станет сердцу надобно
Твой жезл-перо, в обмен на все, чем дорожишь.
Ты не идешь навстречу мне, хоть мы с тобой друзья,
Ты ангел мой, ты мирта тень, где я грущу.
Чему не сбыться наяву, то наколдую я,
И всё, что сложится, тебе я посвящу.
23 августа 1997