Как долго клонится к закату,
В усталости оплывший день,
Пейзажа знойную утрату,
Упорно забирает тень.
Как нуден был жарою сонной,
В белесой дымке небосвод,
И отраженьем тихих вод
Томился в зыбкости покорной.
Жара несносно истекала
- так долгожданная пора,
Которой грезила, мечтала
Охолодевшая душа,
Когда морозом режет щеки,
И перехватывает дух,
И тяжек белый легкий пух,
В ногах трясиною глубокий.
Звезда дневная тень пугает,
Коварно жалит в синеве,
И чистой смертью снег играет,
Искристой льдинкой в слепоте.
Но, полно, как блаженно время,
В воспоминаньях, где нас нет,
Не так уж страшен мертвый снег,
Когда с жарою бьется тело.
Крупицу льда, частицу снега,
И пусть неправда навсегда,
В лицо, на грудь – пусть льется нега,
Из замороженного сна.
Но, нет природного спасенья,
И, с каждым вздохом жар земли,
По липкой темноте виденья,
Как скорбь от каждого движенья,
Пожаром сдавленной груди,
Мечтает вырваться из плена,
Не верит в будущие дни,
Но, где - же, где – же перемена,
Где ж, вы, осенние дожди.
Придите водяной стеною,
Пролейтесь гневом небеса,
Разверзнись тучей грозовою,
В пыли забытая краса.
Но, знаю я, настанет время,
Печаль молитву вознесет,
От сырости, в безумстве снега,
Иссякнув смыслом жизни бега,
В жаре спасение найдет.
И год слетит, с водою вместе,
Дремавший сон из прежних дней,
Придет как боль святой невесте,
Обнимет страстностью своей.
*********
Разомлевший после бани,
Не к ночи, а по утряне,
Выхожу на бережок крутой,
И здороваюсь с полями,
С задремавшими ветрами,
И с душевной сердцу красотой.
Я сегодня весь отмытый,
Веничком до пят отбитый,
И вдыхаю полно - сладко мне,
В мураве росой покрытой,
Удаляются копыта,
Лошадиный храп невдалеке.
Вид восторжен духом пряным,
Даже заросли бурьяна,
Вызывают грусть и доброту,
Я не трезвый и не пьяный,
Я раздетый русской баней,
Я философ по земле иду.
Ликом я и в мыслях чистый,
И река косой лучистой,
Льется прямо в душу не спеша,
Аж до слез - весь мир открытый,
Он со мною будто мытый,
Хорошо же жить – как никогда!
*********
Расправляется туман за оврагами,
Заметает не спеша сизым маревом,
И терзает соловей душу ранами,
Щемит сердце ввечеру гневным заревом.
Что-то вздумается вдруг, как аукнется,
По лицу порхнет веткой зелени,
И в загривке сразу зябкость очутится,
Что-то темное не ко времени.
Овладеет телом дрожь несусветная,
Будто, чья-то пять к горлу щемиться,
И замолится тоска беспросветная,
К тем, кто страхами в кустах целится.
И ознобом полыхнет, взбудоражиться,
По мурашкам перельет волнами,
Но сознание твердит – мне все кажется,
А колени мнутся поклонами.
Здесь тропинка под травой, вьется, мается,
И уйдя в туман, где-то вырвется,
Но, а вдруг, болотной слизью подавится,
Как тогда от лешего выбраться.
Расправляется туман за оврагами,
Немотой призывая зажмуриться,
Голос тихий соловья взят туманами,
Ох, не чудится мне. Ох, не чудится.
Сердце прячется в крови, сердце студится,
От ужасного, что не видимо,
Ох, не вырваться сейчас – жизнь оступиться,
В горло спазмами, да, погибельно.
Вдруг, тенями заметалась тропиночка,
Пропадешь как есть – не покаешься,
И подрагивает топко трясиночка,
Кто-то ждет, уже примиряется.
Колом в легкие, с лицом перекошенным,
Из трясины под ноги кинулось,
И порвало мне виски криком прожженным,
Жаром обдало и обиделось.
Тьфу, ты, черт возьми – напугал до коликов,
Кто ж в таком тумане шатается,
Только нечисть, или духи покойников,
Стол накрыт, а, ты забавляешься.
Разливается туман за оврагами,
Пожирает в темноте тишь покорную,
Мало нужно, что б ни лечь вместе с травами,
Человека повстречать – душу кровную.
Ровно год назад 05 августа, я занялся этой безделицей - слегка затянуло.
Вот, и, очередной год слетел.