ПЛЕТНЁВ НАЗНАЧАЕТСЯ МИННЫМ ОФИЦЕРОМ
НА КРЕЙСЕР. КРЕЙСЕРСКИЕ ЗАРИСОВКИ
Старший офицер или «старцер», как его называли,
имел право съезда на берег не чаще двух раз в месяц.
В его отсутствие на корабле находился командир.
Из воспоминаний современников
Обычным царственным манером,
Когда от службы ты не сник,
На крейсер минным офицером
Назначен минный выпускник!
Прекрасна служба и команда –
Тут по душе и кров, и хлеб,
И командир для всех – что надо,
Герой «артуровских» судеб!
По сути – он российский воин,
За ним боёв несётся дым,
В делах достоин и спокоен,
И офицерами любим!
Всё хорошо по крайней мере –
Тут тянет песнь единый хор,
А коль о старшем офицере –
О нём особый разговор,
И говорить придётся в лицах,
Как говорил о нём народ –
Держал в «ежовых рукавицах»
Команду он который год,
И видел всё суровым оком –
Чуть что, придавит, словно пласт,
Во фрунт поставит ненароком,
Под суд же точно не отдаст!
Да, с перехлёстом, неудобен,
Коль схватит, то наверняка –
«Дисбат» исправить не способен,
Уж лучше жёсткая рука!
И с ним беседа – шея в мыле,
Доволен, если будешь жив,
А всё же «старцера» любили
За то, что очень справедлив!
Ты принимай жестокость стоя
С обычной мерою на глаз –
Лечил матросов от запоя
Своим рецептом всякий раз!
Но и на нём суровый ворот –
Не зря он рано поседел!
Два раза в месяц выход в город –
Таков у «старцера» удел.
Но на Устав не смотрят люто -
В нём нет пробелов или дыр,
Жаль, эту норму почему-то
Не помнил добрый командир!
А у неведомой портьеры
Не разобрать – где грамм, где гран!
Кутили наши офицеры,
Коль попадали в ресторан!
А тут уж кто чему подвержен,
Да и обида – не вопрос!
Вот штурман был, к несчастью, нежен,
И, если выпил, шёл в разнос.
Не принимал он голос грубый
И сам словами не играл,
Но мог повздорить даже с тумбой,
Когда слегка «перебирал».
Уж тут держитесь, пустомели,
Не стойте в узком на пути –
Он был готов и до дуэли
Порой, не мудрствуя, дойти!
... В тот раз, в застолье панибратском,
Он, нам казалось, норму пил,
Но вдруг решил, что отрок в штатском
Ему немного нагрубил!
Судить не будем юных строго –
Друзья не судят на «авось»,
Он успокоился немного
И всё, казалось, улеглось!
Но если выпить – не напиться,
В том настоящий господин!
Все стали тихо расходиться,
И штурман, словно перст, один.
А, если так, то бал не кончен –
С обидой кто у нас не жил?
Он оскорблён! И даже – очень!
Так, добавляя, порешил.
Тут нет иных по сути мнений,
И правит мыслью злая цель –
Ему не надо извинений,
Нужна немедленно дуэль!
И пьяный гонор птицей взвился,
Что норма в сумрачных умах,
И он обидчика пустился
Искать в подъездах и домах!
Порядок в городе армейский –
Тут не допустят перебор,
И скоро мудрый полицейский
Пытался тихо сгладить спор!
Но нет для пьяного резона,
Когда обиды полоса,
И у порога гарнизона
Сошлись и камень, и коса!
Но показалось всем не мало –
Вмиг на корабль его вернут,
А весть дошла до адмирала,
Который был суров и крут!
Всё не закончилось по сути –
Тут мало флотского родства,
Был арестован при каюте
Ночной виновник торжества!
Но продолжалась дальше плавка
И неуместный бурелом –
Была обычная отставка
И жизнь, что брошена на слом!
... Наш век – в обыденном повторе,
А флота честь – не ерунда,
Спасает буйных часто море,
И то, поверьте, не всегда!
В своей душе несём мы царство
И свой обыденный наряд –
Что в меру – всё-таки лекарство,
Что выше меры – это яд!
Но разобраться сложно в мелях –
Живёт в сердцах отдельно зло!
Но сколько лучших на дуэлях
В горячке дикой полегло?
Храни нас всё-таки, Всевышний,
Мы у тебя не просим рай!
Но коль на службе ты не лишний –
Нас дуракам не выдавай!
И мы обидное одюжим,
Как лучшей Родины сыны,
И ей по совести послужим
И праву русской старины!