Относишься, как к непонятному -
к давно понятному и прожитому,
и эти птицы, словно
возвращённое
Почтамтом давнее письмо.
Относишься, как к необъятному
к простому окружающему,
к дошлому
воздуху буден, где тем и труден
путь, что пройден наперёд.
Относишься к себе, как к карлику
китайскому, который вместо чаю
приносит пиво, улыбаясь вдаль.
Относишься к тебе, как так же
к пришлому, но менее, чем я,
и можно говорить "души не чаю",
ведь так оно почти.
Относишься, как к беззаветному,
напрасному - к скамейке парковой,
и любопытно было бы из мрамора
вышелушить форму лица.
Ах, эти блуждающие переменные
между жизнью
и кинематографией,
словами и музыкой,
узнаваемые своим избеганием
пальцев памяти, рифмы
слишком
затяжные и полные
своим отсутствием в образе
мыслей кого-то, кто
с другой стороны волны,
покоится вертикально.
То и есть, что вертикальны мы
и круглы.
Относишься по спицам обода,
относишься по снам диковинным,
относишься, относишься.
И как пальто, и словно зимнее пальто твоё
относишься.
Такое слишком плавное пальто.