Одиночеством, словно пророчеством
заклеймила меня судьба,
Виновата в том детства вольного
легкокрылая ворожба.
Уж давно не пою, не летаю,
свив гнездо и лелея птенцов,
но по-прежнему убегаю,
от обманчиво-нежных силков.
Так спокойнее мне и свободней.
Что же грусть у дверей вновь и вновь
суетиться докучливой сводней,
предлагая земную любовь?