На фото Байкал. Бухта Песчаная.
Что делает с человеком красота? Почему при виде прекрасного перехватывает дыхание, трепещется сердечко, напрочь улетучивается страх и вселяется безрассудная храбрость. «Красота спасет мир», говорил классик, но это мир, а человека?
Давайте я расскажу об одной ситуации, в какую попал однажды ваш покорный слуга, и чем это вдруг не кончилось. Было это в далеких семидесятых, был я молод, горяч и безрассуден. Я уже успел окончить институт и пройти суровую жизненную школу в виде пяти тяжелейших стройотрядов, а потому слепо верил в свои силы и не боялся никаких трудностей.
Простите мне это небольшое вступление, без которого, впрочем, трудно понять степень моего описанного безрассудства.
С детства я мечтал попасть на Байкал, но неближний край этот так и остался бы мечтой невоплощенной, если бы не подвернулась командировка в Иркутск на очередное Совещание по локальным методам исследования материалов. Для метода РСМА (рентгеноспектрального микрозондового анализа), которым я занимался, занимаюсь и надеюсь заниматься и далее, была самая эра становления, когда каждое нетривиальное его применение сразу давало ощутимые новые результаты и в теории метода, и в его практическом применении. Вот почему начальство нашего института расщедрилось сразу на нескольких командировочных, не забыв, впрочем, и себя включить в их число. Не буду говорить о совещании – оно здесь как пятое колесо, но где Иркутск и где Байкал?!
Короче, командировку продлили на неделю (своя рука владыка), и все мы оказались на Байкале, на небольшой базе отдыха, расположенной в бухте Песчаной. В этом месте Байкал широкой дугой вдается в материк, образуя роскошную песчаную бухту на обеих окончаниях которой возвышаются величественные скалы. С предгорий в бухту шагают деревья. Именно шагают – буйные байкальские ветра выдувают песок из-под корней. Корни, обнаженные на высоту больше человеческого роста, выглядят как многочисленные ноги, опираясь на которые деревья упорно, долгие годы уже шагают к живительной ледяной и прозрачной воде. Выше шагающих исполинов располагается царство мхов самых различных, зачастую непредсказуемых, расцветок. Ходить по этим нерукотворным упругим коврам и приятно, и немного досадно, досадно мять эту природную красоту.
О байкальской воде много говорить не надо – ее чистота и прозрачность воспеты давно и по делу, а в том, что она ледяная, я убедился сам, собирая со дна разные любопытные камешки. Заходил по пояс, очень быстро замерзал и отогревался на песочке. Местные парни были более закаленные – при мне к берегу пристал катерок, и матросы ныряли прямо с борта в эту ледяную купель. Правда, и выныривали они очень быстро, и на борту их встречали чаркой горячительного. Но это уже мелочь – они ныряли!
Как я уже писал, по оконечностям бухты располагались две высокие скалы. На вершине одной из них была смотровая площадка. Против соблазна осмотреть с высоты почти птичьего полета местные красоты, и заснять все увиденное на фотопленку я не устоял, и как-то ближе к вечеру, нагрузившись тремя фотоаппаратами (Зоркий – для черно-белой пленки, Зенит – для съемки цветных слайдов, и Горизонт – для съемки панорамных видов), я ринулся на штурм.
Поначалу подъем не доставлял никаких хлопот – лестница с перилами пролетами опоясывала скалу, и идти по ней было одно удовольствие. Однако, чем выше я поднимался, тем уже становилась сама лестница, и местами стали пропадать перила. Потом перила исчезли совсем, и пришлось далее взбираться уже на четвереньках. Меня это не остановило, однако метров за пять до вершины окончились и ступеньки – осталась скала и смотровая площадка на ней с настилом, выступающим по всему периметру метра на два от камня скалы.
Однако, цель была близка, вид сверху открывался просто потрясающий. И я принял решение – во что бы то ни стало взобраться на помост. Не очень выполнимая на первый взгляд задача на самом деле оказалась вполне решаемой. Я повесил аппараты на шею, закинул их за спину, засунул носки кед в щель между настилом и скалой, и, используя щели в настиле как зацепки для пальцев, дотянулся до края площадки. Мне сразу же повезло, поскольку сверху края настила были окантованы нетолстым брусом держаться за который было одно удовольствие. Я отпустил носки, повис на руках, подтянулся, забросил одну ногу на настил – далее было дело техники. Выпрямившись и осмотревшись я понял – оно (то бишь восхождение) того стоило – виды сверху были просто потрясающими. На полгоризонта расплескались голубые воды Байкала – зрелище завораживало. Как на ладони лежала вся бухта Песчаная с маленькими домиками базы отдыха, шагающими деревьями и мхами по окружающему предгорью.
Дело близилось к вечеру, и я, не мешкая, приступил к фото-сессии – отснял окружающие красоты во всех ракурсах, в цвете и без, сделал несколько панорамных снимков, и с чувством выполненного долга и какой-то даже гордости за себя любимого решил перед спуском немного передохнуть. День плавно перешел в вечер, начало смеркаться. Эйфория одержанной победы прошла, и в голову стали закрадываться всякие провокационные мыслишки – например, а как я буду слезать?
Вдруг оказалось, что нисхождение не такая уж простая задача. Забросив, уже по привычке, отслужившую технику за спину, я сполз с помоста и повис на руках, держась за окантовочный брус. А что дальше?!! А дальше я попробовал раскачиваться, чтобы хоть за что-то зацепиться ногами. Несколько минут я, как сосиска, безуспешно болтался в воздухе. Ноги ни до чего не доставали, техника нещадно колотила по спине, пальцы слабели. Долго так продолжаться не могло, оставалось только два пути – вверх на помост, и жить, или вниз на скалы, а там как получится. Как получится меня не устраивало, и я, с трудом подтянувшись, выбрался наверх, полежал, как рыбка на песке, судорожно вдыхая и выдыхая свежий байкальский воздух, и оценивая ситуацию.
А ситуация была не ахти, и стремительно ухудшалась с приближением темноты. Чтобы окончательно убедиться в этом, я предпринял еще одну бесполезную попытку поболтаться в воздухе, и с еще большим трудом выбрался опять на помост – этот путь перспективы явно не имел! А какой имел?
Можно было бы просто ждать, пока не найдут. Но когда обнаружат мою пропажу, а, обнаружив, не решат, что я у знакомых в соседнем домике? Никто не знает, куда я пошел, а мест, где я мог бы затеряться вполне достаточно – те же бездонные и бескрайние воды Байкала, например. И кому в голову взбредет, что мне взбрело по скалам полазить? Других таких сумасбродов в нашей, в общем-то, великовозрастной кампании, не было. Может только к завтраку меня и хватятся, да и то не факт – завтракаем мы не вместе. Надежд на скорое вызволение не было, ночевать в поднебесье на пронизывающем холодном ветру я не собирался – хочешь не хочешь, но надо было спускаться еще до темноты, а, значит, не мешкая.
Я еще раз осмотрел помост, и в голову мне постучала шальная в общем-то мысль. Меж рассохшимися досками помоста имелись щели, которые, если расковырять … Нет-нет, не до такой степени, чтобы я смог просочиться, а хотя бы пальцы – тогда, перебирая под помостом руками … В общем, была идея (а это уже немало), не было только времени и … инструмента. И если со временем не поспоришь, то инструмент стоило поискать. Я еще раз и очень внимательно осмотрел помост. Ура!!! В одном месте в окантовочный брус был вбит наполовину, а потом загнут, заржавевший уже гвоздь-сотка. Немного потрудившись, я разогнул и вытащил сотку – не бог весть что, но реальный инструмент с острым концом. Теперь я был вооружен, и тут же приступил к работе, поковырял немного и понял – до темноты не успею. Это же должна быть достаточно широкая и длинная щель, пригодная для четырех не самых тонких пальцев, и таких щелей необходимо выдолбить несколько. Решение пришло неожиданно и очень кстати – две достаточно узкие и короткие щели, в одну из которых проталкиваем майку, а в другую – рубашку с завязанными сверху узлами. Так и будут висеть эти две тряпочки, ухватившись за которые можно было бы добраться до скалы.
На пару узких и коротких щелей времени ушло немного, и вот я, голый по пояс, с фотоаппаратами на спине, повисаю на руках, держась за окантовочный брус. В пределах вытянутой руки раскачивается на ветру моя майка. Ветер подбрасывает ко мне ее конец, ловлю левой рукой и твердо повисаю на обеих. Узел держит, материал майки держит вес тела, но это только половинный вес и надо решиться на дальнейший шаг без полной уверенности – а выдержит ли импровизированная «веревка» мои шестьдесят кило, брюки с кедами и фототехнику? Еще есть путь к отступлению – отпущу брус, пути будут отрезаны. Не отступлю! Дожидаюсь, когда ветер подтолкнет ко мне рубашку, отпускаю брус и ловлю ее. Все! Вишу в растяжке на майке и рубашке. Неожиданная идея сработала на все сто. Дальше уже дело техники – отпускаю майку, и дотягиваюсь до щели между помостом и скалой – это уже твердая надежная опора. Я это сделал!
Уже довольно темно, холоднющий ветер, я голый по пояс и мокрый от пота – как выжатый, но счастливый лимон. Цепляясь за неровности и трещины в скале, добираюсь до первых ступенек – можно сказать, что я уже дома. И, в общем-то, я легко отделался – парой килограммов потерянного веса и деталями одежды, которые так и остались висеть под помостом, раскачиваясь на ветру – загадка для будущих скалолазов.
Искусство требует жертв. Получается, что и красота тоже.