Чепега. Запорожский казак Захарий Чепега. Гл2

 


,.Многие тогда творили путь
Дерзостью, отвагой, кровью
Не из никуда в куда ни будь,
А из ото всюду  в Поднепровье.

Манило удалью и безрассудством Запорожье,
Авантюристов и бездельников любой руки
Безвременье, лихолетье, бездорожье
И то, что некуда почти было идти.

И собирались разномастные ватаги,
Организовывали курени на сечах,
Творили нАпады за зипунами
               и упивались брагой,
Да кроме этого им делать было нечего.

А зимовые казаки да и  куренные
Охотились,В артели собирались и рыбачили
И на  скотовладельцев - казаков батрачили
В почёте были также казаки мастеровые.


Каким же обликом обладал казак любой
Такой вот, как бы усреднённый?   
Вопрос, конечно вовсе не простой,
А неоднозначный и мудреный.

Условия приёма в сечь дают ответ:
Ты должен не иметь детей, жены, семьи
Желательно на веки или на невесть сколько лет,
А это значит, если они есть то позабыть про них.

И большинство сечевиков и были одиночки
Без роду  племени и без кола и без двора,
Имели лишь коня, оружие, шаровары, свитки да сорочки,
Не знавшие душевной близости, не испытавшие добра.   


И имя своё прежнее казак обязан был сменить,
Вступая в сечь, он получал фамилию казацкую,
Приписывался к куреню, в каком хотел бы быть
И получал законную с печаткой аттестацию.

А в стародавнину все было проще и того,
Пришедший заявлял, что верит во Христа в мучения его
И в троицу святую верит, и в церковь ходит помолиться
И это всё, конечно если он умел перекреститься.

Между казаками воровство каралось жестоко вполне   
И за убийство казаком другого казака грозила смерть,
Карался так же привод женщины в курень или на сечь,
Каралось пьянство, как на походе так и на войне.

Но не карались нарушения канонов православной веры.
Во имя православия ли был казак жесток и убивал невинных?
Имеются в истории неописуемого жестокосердия примеры,
Возьмём к примеру - православный и славянский город Ливны.

Если на запорожцев посмотреть без преукраса;
То это закалёная в походах, в грабежах, привычная к войне,
Свободная, аполитичная без всяких предрассудков масса,
Готовая к самовнушению, а также и к внушению из вне.

А православие… скорее было символом сплочения,
Скрепляющим в товарЫство их ряды цементом,
Способствующим собрать войска в любой момент
И не имеющим канонического церковного значения.

Конечно у истории людей свои законы,
То были времена жестокие и были люди в них лихие,
Но надо ли сегодня с запорожцев рисовать иконы,
А атаманов запорожских канонизировать в святые?
 
Что до защиты Украины и России от турок и татар
и здесь не  избежать нам каверзных вопросов,
Да прикрывала сечь кордоны, но только как экран,
Заботясь о своей защите, а не о защите россов.

Набегам же мешать серьёзно не могли и не мешали,
Мешали возвращению татар с богатою добычей,
Организовывали отряды, пока татары грабили,
                и в засадах ждали,
Такой вот у запорожцев был обычай.

И не было в степи реальнее сечевиков угрозы.
Не трудно догадаться, что потом,
КазАки отбивали и уводили в сечь обозы,
Со всем награбленным татарами  добром.


Однажды запорожцы так татар заметили на водопое у реки
И выслали гонцов на сечь чтоб объявить набат,
И чтоб боеспособные лихие запорожцы - сечевики
Немедленно собрали  вооружённый до зубов отряд.

3асёк набег из Кисляковского куреня наряд,
А значит кисляковцам принадлежит по праву,
Планировать наскок на басурманов и если надо в долю брать,
По правилам делить добро -  себе присвоить только славу..


И вот он фарт - татары появились,
По травам плыл обоз с добром, как божий дар
И казакИ рассредоточились поотдаль, затаились,
Готовясь нанести неотразимый и стремительный удар.

Иные устремляя в небо взор молились,
Иные связывали за ушами на потылице усы,
Другие освобождали их и оселедцы, чтоб они по ветру вИлись
Для устрашения врага, для неповторимой боевой красы.

С коней снимали лишний груз, с себя одежду,
КазАки презирали всякие кольчуги и доспехи,
Пистоли, ружья, сабли, перначи вселяли в них надежду,
А вера и любовь к поживе их вела к успеху.

Проверенные сечевики ходили на такое дело,
А новичков молодыков в добавок брали лишь, окрэмо,
И вот мы видим здесь и молодого казака Чепегу,
Из Кисляковского куреня - заглавного героя всей поэмы.

КазАки рассредоточились на три отряда,
Сначала первый атакует спереди наискосок
И сблизившись с татарами насколько надо
Делает из ружей залп и совершает по касательной отскок, 
И  двигается по над обозом конным строем,
Чтобы подумали татары что замысел их прост,
Обойдя обоз  ударить ему в хвост,
И уничтожить арьергард ружейным и пистолетным боем.
А когда это поймут татары, то поскачут вслед,
У них другого способа защиты нет.

А к тому времени по балкам с двух сторон,
Два основных отряда запорожцев подоспеют,
Они то и нанесут татарам основной урон
Такой, какой лишь запорожцы наносить умеют.


И вот над травами распластались кони,
Полуметровые усы и оселедцы заполоскались на ветру
И ветер по ковылям и овсюгам попутно гонит, 
Не успевающую за казаками зелёносивую волну.

Добра не предвещают живописные казачьи лики,
А  казаки орут, визжат, свистят и жутко воют
И смерть татарская раззявила оскал свой дикий,
И устрашила басурманов, и ослабила готовность к бою.

Татары не рванулись им  на встречу,казакам на руку
И уклонились от прямой жестокой рубки,
И встали за возами готовя к бою ружья, стрелы, луки,
Используя обоз по всем канонам боевой  науки.


Казаки тоже уклонились и поскакали вдоль обоза
И крымчаки не видели большой беды,
Когда казаки спрыгивали с коней
                на незащищенные почти возы,
татары думали что на возах и будет  запоржцам кивердык.

Но только вот не тут то таки оно было,
Пока татары увлеченно наблюдали за возами, 
Вдруг загудела степь и задрожала и завыла
И засвистела и завизжала нечеловеческими голосами,

И поняли татары, что им секир башка,
И до последнего батыра защищать обоз не стали,
И не боясь угроз, не слушая призывов ватажка,
Пробились, те кто смог, и в степи ускакали.

Никто татар и не преследовал по мареву степей,
Ни конь татарский, ни оружие татарина, его доспехи
Не стоили казацкой удали и пота их коней,
А главное, так это то, что не имелось часу для потехи.

Но, все таки случилось несколько жестоких стычек в балке
В, которых молодык Чепега удаль показал,
С перначом и саблею в руках, и в самом центре свалки,
Он двух батыров спать навечно на траву поклал.

И ещё двух в непродолжительной погоне,
Он уложил навек в степные ковыли
Выстрелами из безотказных и проверенных пистолей,
А ему самому уцелеть, наверное, святые помогли.

И ему дороже было всех похвал и всех регалий,
То что его седые усачи и даже куренной потом,
Стали просто  называть по имени Захарий,
А это значило, его признали сечевиком.

Татары на далёких пагорбах остановились,
На стороне казаков в силах насчитали перевес,
И нападать и отбивать обоз свой не решились,
К тому же с казаками был шайтан а по урусски бес.


И похоронили павших казаки в глухой степи,
Но на высоком месте на пагорбе под дубом
И далеко оттуда виден бег степной реки,
И дали неоглядные вокруг, что так казакам любы.

И отдали погибшим почести, прочитав молитвы,
Перевязали раненых после быстротечной битвы
И тронулись в далекий и нелёгкий путь,
На Сичь в центр Запорожья, а не куда ни будь.

По буйным, а местами в рост человека злакам,
Цветущим в них волошкам, кашкам, дрокам, макам,
Под писки сусликов, мычание волов и тявканье лисиц,
И скрип возов, и ржанье лошадей, и щебет птиц,
В качающихся водоёмах зноя
И в море запахов цветущих трав степных,
Настырно, медленно от водопоя к водопою,
Судьба казАцкая вела упорно  их.

Они разъезды в стЕпи высылали конные,
И выставляли в ночь в дали степной посты;
Ведь не у всех казАков были головешки забубённые,
А были среди них и хладнокровные военные умы.

А ночи лунными  и дни почти безветренными были,
В оврагах и долинах по утрам паслись туманы,
Возы, как чайки казаков в зеленом море плыли
И управляли ими, с трубками во рту, степные капитаны.


А где же наш Захарий? У обоза нет,
У казанов щербу он не хлебает -
Неутомимый конь уносит его в степь:
Захарий во главе дозора за степью наблюдает.

Он проверяет, меряет на глубину речные броды,
Удобные привалы намечает и дневные переходы,
На три четыре, а то и болше дней вперёд,
Он штурман, он в авангарде, он обоз ведёт.

Толково вырисовывает обозу на бумаге путь,
Увязывает его с приметами надёжными в степи,
Неутомимый, как кремень подвижный, словно ртуть
И птицей конь его над травами летит.

И уведомляет куренного он в обоз: "Татары не ушли,
А прячутся вдали и усыпляя нас готовятся к наскоку,
Он чувствует - татары непременно нападут в пути,
Хоть ухом он пока не слышит их, не видит оком".

Вот всадники Чепеги подскакали к броду
Не большой речушки, каких в степи не счесть,
Захарий, соскочив с коня и опустив ладони в воду,
Сказал: «не подавайте виду товарышЫ, татары здесь".

КазАки обратилися к Захарию с вопросом:
«Ты, что их видишь оком ты, что их чуешь ухом»
«Нет товарышЫ, я запах их у переправы чую носом,
Своим надёжным и проверенным звериным нюхом.

На нас они не нападут, чтобы себя не выдать:
Давайте бредешОк затянем вдоль реки,
Здесь раки есть, здесь есть и неплохая рыба,
Наварим раков на обед, наварим на обед щербы".

И вот уж в казанке вода кипит, краснеет рак
Охрим Иван кинжалом рыбу потрошит умело,   
Но вы не беспокойтесь, запорожцы помнят дело
И рядом на бугре стоит верхом сторожевой казАк.

И пообедав, и назначив старшим казака Спинозу
И наказав уехать в степь и только наблюдать,
Чепега поскакал не спешно в сторону обоза,
Чтоб точно доложить всё и решение узнать.


Чепега подоспел в обоз к вечерним вертелам,
Зажаренные козули и олени пахли аппетитно,
Сегодня будут ужинать запорожцы сытно,
Благодаря охотникам удачливым и не ленивым поварам.

А после ужина атаман созвал совет
Чепега рассказал и опасения просил принять на веру,
Одни сказали, что доказательств у Чепеги нет,
Но всё равно не лишним будет принять меры.

Другие же предложили боевой отряд создать
И рыскать по степи пока их не найдём,
Ну а когда найдём, то бой решительный татарам дать,
Рассеять их в степи, а не рассеются так перебьём.

«Ну а как бы ты Захарий поступил, спросил вдруг атаман
Ведь это ты такую загадал загадку нам,
Скажи вот, как бы ты татарам навредил:
Рассеял бы в степи, или нашёл и перебил.»

«Пока не перебьём их, атаман, татары не уйдут,
Но силы раздроблять ни в коем случае не надо,
Татары будут нас в засаде тайной,
                скорей всего у переправы, ждать,
А мы в ответ устроим им открытую засаду.»

«А ну ка поясни казАк" заинтересовался куренной,
"Открытая засада... Твои слова похожи на издЁвку.» –
«Засада на возах. Мы за возами хоронясь дадим ружейный бой,
Будь то в движении, а будь то в таборе на ночёвке,

За те три дня которые остались до переправы нам,
Надо показать татарам что запорожцы пьют горелку,
Что слезли с лошадей, расселись по возам,
И песни заорали и отворотили от степей гляделки.
Найти казАков в ружейном деле понимающих,
Собрать все ружья, зарядить и поделить среди возов,
На каждый воз назначить самых метких и удачливых стрелков
И расторопных, быстрых, ловких заряжающих.
Четыре пушки из обоза зарядить картечью
И при всём при этом скрытности не нарушить,
И тогда татарам делать будет нечего,
Кроме как отдать своему аллаху души.
А также если, есть трофейные пистоли,
Их тоже зарядить и разделить среди возов
И, чтобы все удачно разыграли свои роли
Всё разъяснить, а хитрости не занимать у казаков.»

Захарий, а ведь мысль твоя отличная,
Не надо нам в открытый бой к татарам лезть,
Коли у нас обоз и очень много ружей и даже пушки есть,
Ну и уловка для татар такая будет  не обычная.

Всё так и сделаем, а ты захарий иди спать,
А мы здесь с сивоусыми своё решенье примем.
Ты ж утром уезжай и будеш нас у брода ждать
И усыплять татар уловками своими.


И вот Чепега ближе к вечеру у брода появился,
С бугра всё осмотрел внимательно, как только мог,
И подскакал к реке и искупался, и саблею побрился,
И бездымный разложил у брода костерок.

А через время подскакали к броду его люди
И рассказали, что ничего такого не заметили,
И освободили от торок убитую козулю,
И стали потрошить её чтобы испечь на вЕртеле.

Да! Вот она свобода, истинное казАчье счастье
Но казАки были всё же чёрствыми душой,
Чепега понимал азы взаиморазумения  и братства,
И бочёнок крепкой выпивки привёз с собой.

КазАки пили и с вертела срезая мясо ели,
Рассказывали истории и восклицали удивлённо или хохотали,
И постепенно, но уверенно хмелели
И порывались сбацать трепака, или не громко пели.

Раскуривали трубки угольками, с удовольствием курили,
На удивление татар вели себя уж через чур беспечно
И пили из бочёнка, ели мясо, снова пили
Ну и пьянели основательно конечно.

КазАкам нечего уже было бояться,
Уж рядом сечь и в случае чего близка подмога,
Татары не сумеют даже отбив обоз убраться,
А потому расслабились казАки 
                и пьют горелку понемногу.

В костре дубовые коряги запылали жаром,
Словно ночное солнце в небе зарумянилась луна
И звёзды все, что ни на есть на небе замигали,
Запела ночь цикадами, словно волшебная струна.

И выли волки, где то вдалеке,
И тявкали лисицы, где то рядом,
Плескалась рыба иногда в реке,
Кто то из темноты глядел кошачьим глазом.

Привычные для сечевиков картины ночи,
Но горелка убывала и бочонок полегчал,
Мертвецки пьяный сон закрыл казАкам очи
И лишь Чепега притворялся пьяным но не спал.

Чепега мог не мало пить но не пьянеть
Но в общем то к вину он не имел особого хотенья,
Он предпочёл среди людей иной авторитет иметь,
В боях опасностью и риском завоёвывать себе значенье.

Он был, наверное, тщеславен но не в чистом виде,
Он не был весельчаком, хохотуном, но не был и угрюм,
Имел расчётливый, уравновешенный и гибкий ум,
И как то ни кому ни шло на думку, чтоб его обидеть.

Вдруг заволновались кони – в ночи казачьи обереги,
Возник татарин с саблей в пОднятой руке,
Он опустил удар на голову Захария Чепеги,
Но остановил клинок в последний миг на кадыке.

Потом толкнул ногой двух казаков, те пьяно замычали,
Понюхал кружку и бочонок приподнял и покачал,
Захлюпала вода и шелестя чуть слышно камышами,
Татарин быстро растворяясь в ночи пропал.

Захарий понял, что татарин проверял их состояние
И был уверен, что татарин убивать не станет,
За это было бы ему смертельной казнью наказание,
За раскрытие присутствия татар, в татарском стане.

Но нельзя не подивиться выдержке Чепеги
И нельзя не дооценить всю степень риска:
Ведь смерть была, так невероятно близко
Блестящей саблей на Захария опускалась небыль.


Проснулись утром казакИ, поели и попили,
И вновь с дозором ускакали в степь,
Татары осмотрели место, где казакИ кутили
И не нашли опасных для себя примет.


На третий день, к его исходу,
К речному броду подошёл обоз,
Дюжие волы уверенные потянули в воду,
Груженный доверху  тяжёлый воз.

За ним преодолели брод уж пол обоза
И вот возов уж поровну по обе стороны реки,
И посреди реки вдруг конный воз, словно заноза
Застрял и засуетились, закопошились казакИ.


Так вот какая ты - открытая казАцкая засада -
Как будто в беспорядке сгрудились возы,
Суются полупьяные сечевики, куда не надо
И шарят раков в камышах, кидая их на берег из воды.

И распрягают лошадей, и запрягают вместо них волов,
Осыпая лошадей ударами и бранью жуткой,
А с кручи атаман хмельной хохочет
                и показывает на воз рукой,
С дымящейся в ней атаманской трубкой.


Тёмной, с молниями обнажённых сабель, хмарой
Высыпали вдруг из недалёких зарослей татары,
На татарских быстрых, низкорослых лошадях,
С визгами и гиканьем и криками алла, алла!

И вдарились казаки в «панику» полезли на возы,
Прочь верховые казаки вдоль речки ускакали,
Такой «нежданной» среди неба ясного грозы,
Ни как, казалось бы, сечевики не «ждали»

Татары воодушевлены, навал их неукротим и дружен,
Стреляют на ходу из ружей всадники лихие,
Но вдруг с обоза грянул залп из сотен ружей,
За ним без перерыва ещё, ещё, ещё другие.

И тут же так что заложило уши,
Вдруг бухнули с возов картечью четыре безлафетных пушки,
И с берегов в реку за много вёрст попрыгали лягушки,
И содрогнУлись все ещё живые души.

И рыба выпрыгнула на берег и забилась в камыши,
И добрая тарань всплыла вверх брюхом из воды,
И разлетелось вороньё, и от такого грохота в степной глуши,
Подпрыгнули на крыльях под облаками в небесах орлы.

И сильно поредевшие ряды татар остановились,
И среди них не умолкали проклятья, крики, стоны
А с возов палили, непрестанно и дымы клубились,
И густо падали на землю всадники и кони.

А из степи усы и оселедцы распустив,
С пистолями и саблями в руках,
КазАки конные в галоп, своих коней пустив,
Уж мчатся на татар, сверкая жуткой яростью в глазах.

И горсточка татар пустилась наутёк,
Рассеялась в степи дымком от грозной хмары,
В степь ускакал и чудом уцелевший ватажок,
А за ним в погоню ускакал Захарий.

«Но где Захарий пропадёт его головушка горячая,
Не можно так отчаянно удачу дергать за усы,
Татарин во степи лихой, как ветер скачет,
Разорвут они Захария, как волка-одиночку псы.

А ну Спиноза набери отряд скорее,
Да поскачи Захарию на помощь по его следу.
А ну-ка подожди пока что... Видешь? Что то там темнеет...
Ага! Два всадника, а впереди кажись Чепега едет»

Действительно Чепега радостный к казакам подскакал,
«Глядите я поймал татарского божка»
И куренной в привязанном тороками к седлу узнал
Разбитого татарского отряда, ватажка.

«Ну молодец Захарий, но стоило ли было рисковать,
Ведь скоро ночь и татарва в степи, а если бы попался»
И нечего Захарию  в ответ было сказать
И он стоял перед куренным и улыбался.

«А ну давайте сотники и ты Захарий потолкуем,
Признаться я не верил что татары станут нападать,
И я своей уже не молодой печёнкой чую,
Что что-то тут не так.

Ну пусть татары бы отбили наш обоз, но нет вопроса,
С обозом им, конечно бы, не повезло б уйти,
Ведь рядом сечь и татары бы остались с носом,
Им не отбиться от казАков было бы в пути.
 
   
«Я думаю» - сказал Захарий отвечая, как бы на вопрос,
«Я думаю, не зря татары нападали себе на риск и страх,
Я думаю, что им был и не нужен весь обоз,
А нужнЫ были сокровища, которые они хотели увезти,
                навьючив на конях.

Где то в обозе спрятаны богатства и не иначе,
Ведь мы обоз почти не проверяли,
Татары же наверняка бы в случае удачи,
Навьючили бы их на лошадей и в степи ускакали.»

«Весьма правдоподобно ты Захарий говоришь,
Но в поле мы не будем проверять, в сечи проверим
И тронемся, наверно ночью в путь проверим лишь,
В этом бою наши потери.»


Вот, наконец обоз стоит в сечи у переправы,
Сечевики приветствуют удачливый курень,
Но кисляковцам не привыкать к казацкой славе,
А в Запорожье славен каждый день.


«Откуда ж ты такой казак явился,
Умён, хитёр и в стычках крут,
Уж больно ты с обозом отличился,
Да ладно не отвечай и так я вижу – арнаут.»

И кошевой налил Чепеге чашу,
Налил себе и Кисляковскому куренному,
«Давайте выпьем за товарЫство наше
И за удачу нашу, и пусть не будет по другому.

А ты Захарий не трать себя в загулах, не топи в вине
Не искушай судьбу, наверное на славу, богом тебе данную,
Быть может уготовил наш православный бог в твоей судьбе,
КазАцкую дорогу долгую и славную.