Такая судьба, мальчик.
Она прилегла на диванчик
И лёгкие руки сложила,
И больше уже не блажила.
Смотрела и нежно, и грустно,
Лишь изредка тихо вздыхала,
Как будто изведала чувства,
Которых доселе не знала.
А день за окошком всё брезжил,
Тянул на себя одеяло.
И ту, что смотрела так нежно,
Вечерняя тень укрывала.
Где воздух цветением дышит,
Не птицы носились, а стрелы,
И сердце стучало всё тише,
У той, что так грустно смотрела.
Был старый диванчик непрочен,
И ткань на глазах выцветала,
Со всей неизбежностью ночи
Той женщины больше не стало.
Такая судьба, значит.
Ты это ведь знал, мальчик.
Твоя же рука выводила:
«Она никому не служила».