Из юношеских архивов
Возвращаюсь домой. Мягкий, матовый снег, местами чернеет асфальт. Вокруг влажная тишина. Она заполняется звуками: прошелестело такси, тяжелые капли сорвались с крыши и звучно шлепнулись в снег, голые ветки деревьев шевелит по-весеннему упругий ветер, и они тихо потрескивают.
Вхожу в дом. Там темно. Все спят, и только старый телевизор продолжает что-то невнятно бормотать. И вдруг тонкая скрипка начинает выводить простую, щемящую мелодию, а среди мелькания и разрывов помех маленькая тень фигуристки начинает своё бесконечное скольжение вслед за убегающим лучом. Темп то нарастает, то замедляется, но движение остаётся – оно так же неуничтожимо, как это мягкое звучание. Кажется сам я неслышно, как во сне, бесконечно устремляюсь вслед за ним. И вместе с ним приходит странное чувство светлой и чистой грусти. Я вдруг осознаю, что и эта мелодия, и этот медленный полёт и это весеннее ненастье – всё это едино, единственно и неповторимо. Может быть, такие минуты и составляют нашу жизнь. Почему-то становлюсь уверенным, что она – моя жизнь, будет такой же светлой и сильной, как эта мелодия, и сам я буду свободным и раскованным как она.
Снова выхожу на улицу, чтобы подольше сохранить это ощущение свободы и счастья. Давным-давно ночь. Из фонарей непрерывно высыпается свет и ровными яркими кругами ложится на пологую улицу. Серое небо похоже на помутневшее зеркало. Вытянутые, напрягшиеся облака пробегают по нему неясными тенями. А мелодия всё звучит. Она в темных дощатых ящиках домов, в глубоких провалах их глухих, будто заколоченных окон. Ветки кустов, заборы, высокие рыхлые сугробы, водяная колонка с наплывами льда вокруг неё – все это продолжает звучать.
Я чувствую, как внутри меня раскрываются какие-то двери, срываются запоры и вот весь я открыт. Мне хочется петь и молить: «Ну, приходите же, я вам отдам всё, всё!» Мою радость и уверенность, счастье и силу я непременно, обязательно должен кому-то отдать. Я иду всё быстрее и быстрее, будто бы опаздываю. Я вижу, ощущаю в себе огромное богатство и знаю, всё это – для тебя.
Дома так же тихо. Ватная тишина. Вытягиваюсь на своей раскладушке и смотрю на освещенный далёкими фонарями потолок. Мне почему-то кажется, что где-то на другом конце Москвы тени над тобой сплелись в такой же таинственный узор. Думаю о тебе и странная жажда самопожертвования постепенно утихает. Лицо, руки, глаза твои начинают медленно кружить, жить своей не зависящей от моей воли жизнью. Так и засыпаю… А за окном по-прежнему тяжело хлюпают капли и влажный ветер властно гонит длинные серые тучи навстречу утру.
Впоследствии выяснилось: загадочная фигуристка – несравненная и незабываемая Пегги Флеминг, чемпионка мира, олимпийских игр и прочая, прочая, прочая, а мелодия – Yesterday, классическая теперь. Такое вот знакомство с Битлз.