Я притворную сброшу насмешку
В темноте своей комнаты – спальни;
Здесь не надо быть оригинальным,
И не надо все ставить на решку.
На орла не поставлю я тоже –
Улетит в небеса! Кто догонит?
Почему-то всю ночь в сон не клонит?
Я проснулся недавно, быть может?
Только что, дверь захлопнув ногою,
Я проснулся от душного зноя
И сейчас в негах ночи покоя
Существую самим лишь собою.
Жизнь - во сне, в жизни сна нет ни грамма!
Это понял – и сплю что есть мочи.
День – одно ожидание ночи.
Мир покажет оконная рама.
И пойду я гулять там, где пахнет
Тишиною и лунной мольбою;
Повстречаюсь в аллеи с судьбою;
Та, увидев меня, сразу ахнет,
Убежит – я б за ней, да нет силы…
Вижу дом на окраине рощи;
Я к нему поднесу свои мощи
И услышу вдруг оклик твой: «Милый!»
Это я то? Как сердце забилось,
Просто рвется и мечется рьяно…
Может снова Весной оно пьяно,
Или Осенью снова влюбилось?!
Как приятно и с грацией, стройно;
Как таинственно, хоть и с улыбкой,
По дороге сомнительной, зыбкой
Ты ступаешь богиней – спокойно.
Мы знакомы и мы обвенчались
Клятвой верной. Влюбленные снобы;
Тьма, мы скинем цветистые робы –
Ну а ты для нас так сделай, чтобы
Ночи, слившись в одну, не кончались.
Осень 1996
Плачет небо,
Что ж вполне реально;
Плачет небо жгучими слезами;
А они ложатся вертикально,
Лужи образуя между нами;
Образуя реки, океаны –
Водные бескрайние просторы;
Возникают флаги, гимны, страны –
Люди отгораживаться скоры
Друг от друга.
Только от меня ты
Вряд ли отгородишься границей:
Я переплыву к тебе, как рыба,
Я перелечу к тебе, как птица.
Если же тебя увижу рядом
С кем-то, лучезарно улыбаясь,
То… навек покроюсь сонным смрадом,
Где-то в тихих дебрях затеряясь.
Осень 1996
Какая ночь! А звезд мерцанье!
А тихий мерный стук часов!
А ветра мягкое лобзанье!
А шепот подступивших снов!
Закрыв глаза, а может явью
Я вижу тени у пруда;
И за виденье Бога славлю;
За то, как плещется вода;
За молодость мою, за юность;
За милую, что в час ночной
Не побоялась встретить лунность,
Обнявшись ласково со мной;
За умиленье, упоенье,
За безмятежность и покой.
Быть может, это сновиденье –
Пророк свидания с тобой!
Осень 1996
Снова осень: дожди, осыпанье
Листьев желтым хрустящим ковром.
Обещают с небес на прощанье
Птицы славным своим щебетаньем
Возвратиться обратно с теплом.
Я им верю. Машу им руками,
Опьяненный прохладным ветром…
Но кричу: «Полететь бы мне с вами,
Просто взять да взмахнуть бы крылами!»
И взлететь легко метр за метром:
Выше все, и все дальше и дальше
От земной, от бессмысленной фальши…
Осень 1996
Молчи! Ты, Чудо-осень, бредишь!
Меня не любишь? Брось! Оставь!
Куда ты без меня уедешь?
Куда я без тебя, представь.
Мы породнились, мы навеки
Душой единой скреплены.
Пускай смеются человеки
Над тем, как мы с тобой нежны.
Не плачь! Весь день покрыв слезами,
Ты не размоешь нашу связь;
Построю мост, когда меж нами
Проляжет плотным слоем грязь.
С тобой расстаться – с жизнью тоже;
Но дороги тебе сыны!
Мы, как один, с тобою схожи,
И, как один, тебе нужны!
Осень 1996
В небе я вижу глаза.
Что же читаю я в них:
Чью-то немую слезу,
Чей-то разорванный стих.
Кажется, слышу укор,
Кажется, слышится смех;
Ах, о любви разговор…
Ох, совершившийся грех…
Боже, ведь это Адам!
И Ева идет на дым!
Лист, прикрывающий срам,
Стал вдруг опять голубым.
1996
«Л»
В лагуне лавандами ладно ландшафтными
Лихо лишил личность лично лица:
За лилию лика лобзанию льстивому
Лемеха лезвием лихва лжеца
Любовью летальной лежмя ленца.
1996
Я хотел бы уйти босиком в небеса,
Чтоб следы незаметно покрыла роса;
С кем-нибудь, или лучше один, как и тот,
Кто для нас строил мост, видя как ходят вброд.
Он покинул нас черною мыслью томим…
Мы дурные привычки упорно храним:
Вброд идем, позабыв про спасительный мост,
Нам не нужен тот путь, что известен и прост!
Я пошел прочь куда-то, под ноги глядя,
В лужах с душной слюною лишь видя себя;
А когда поднимал к небесам я глаза,
В кроны с криком и болью летела слеза…
Все же право назад перейти сохраню,
И вернусь, коли черную мысль прогоню;
И, возможно, обратно пройду как и тот,
Кто ушел по мосту, но вернулся к нам вброд.
1996
Удачлив и смел,
Он в жизни имел
И море, и скалы, и сушу.
Частенько грешил,
И все же твердил:
«О, Боже, спаси мою душу!»
Был беден, богат:
Лохмотья – наряд.
И солнце имел он и стужу.
Обманывал, крал,
Ну, что ж, убивал.
О, Боже, спаси его душу!
Красотки вокруг,
Как много подруг,
Но он не рожден был стать мужем.
Играл с ними, пил,
Детишек дарил –
О, Боже, спаси эту душу!
В далекой стране,
В чужой стороне
Корабль с ним был бурей разрушен.
Пошел тот на дно…
А мне все равно,
Кто взял эту самую душу.
1996
О ЛЮБВИ (сентябрь 1996)
МИАЗМЫ ЛЮБВИ
Люблю я Вас… руками и ногами;
Вся страсть моя – пока хватает сил –
Рисуется под Вашими глазами…
Скажите, кто б еще Вас так любил?
* * *
Люблю, «Левша», я родственную душу!
* * *
Люблю Отчизну… в пабе Бирмингема!
* * *
Люблю умеренное до излишеств.
* * *
Люблю поесть, обжорство ненавижу.
* * *
Люблю я спать и реже просыпаться.
* * *
Люблю я девушек, когда любить способен.
* * *
Люблю всю ночь, потом весь день зеваю.
* * *
Люблю любить любовью облюбован.
сентябрь 1996
А знал ли я свободы безмятежность?
А легкость действий? Страсть? Девичью нежность?
А поцелуй январским вечерком,
Согревший душу в радужных мечтаньях,
Когда сплетались волосы в лобзаньях,
Игриво забавляясь ветерком?
Да! Редкие мгновения блаженства
И чувство упоенья, совершенства
Я знал! Такое нам нельзя забыть.
Когда пройдут года, нас память сможет
Застать врасплох и сердце растревожить,
Коль в юности ему дано любить.
1996
Как ночь провел – я помню смутно,
Но точно в негах сладострастья.
Я, как и все, достоин счастья.
Ах, жаль, что не ежеминутно.
Но день безликий украшают
Теплом примятые перины.
Да, здесь рождаются мужчины,
А жены талии теряют.
1996
Я – ангел, но со срезанным крылом;
Я – дождь, ему пролиться нету сил;
Священник, позабывший свой псалом;
Любовник, что вовеки не любил.
Я просто незаконченный герой –
Итог мой кто-то тряпкой дерзко стер:
И я на сцене более живой,
А в жизни что-то более актер.
Нет, не печаль царит в душе моей –
Задумчивость: каким бы был итог.
Быть может, к дуракам стал подобрей
И к лицемерам не был очень строг;
Чужих пороков я бы не презрел,
Свои «достоинствами» обозвав;
И, как всем надо, так бы и созрел;
И был бы нужный – двадцать первый – нрав.
Я тот, кто есть, и тот, кому быть должно!..
30 октября 1996
Прекрасные дамы в нарядах шикарных!
Мундиры! Знамена! Парады! Огни!
Людей элегантных, элитных, галантных
Ужель не найти? Растворились они
Средь времени волн, поглощенные, бурных
И канули в бездну, в туман, в небеса?
Ан нет! Среди утренних красок пурпурных
Я вижу их лица и слышу сердца.
Былые события, судьбы, герои
Встают со страниц, где чернил полоса.
Их много – их тысячи! Слаженным строем
Идут… Тише, вслушайтесь в их голоса!
Вы слышите? Вы не могли не услышать
Движение это, набат и скрежет…
Они еще полною грудию дышат;
И рано им слать нам последний привет!
1996
Пропитавши страданьями душу,
Сдобрив пинтой хорошего пива,
Я на жизнь смотрю прямо, не трушу;
И смеюсь, если мне вдруг паршиво.
Жизнь лишь миг, все не вечно – мы знаем;
Так чего же бояться, метаться:
Все когда-нибудь перестрадаем;
Боль, как счастье, не сможет остаться.
Эйфории мгновенье похоже
На агонию! Дайте же пива,
Чтоб не врезал по той наглой роже,
Что смеется, когда мне паршиво.
1996
Покрыть сединой свою голову,
Как пылью, столетний комод,
Не дай себе, друг, и будь смолоду
Готов в путь, в последний поход.
Не стыдно дни жить как последние,
Отдать каждый час, каждый миг
Для дела, чтоб бури осенние
Тебе не пропели: «Старик!»
Будь ловок и смел в ситуации:
Под пулей и над простыней;
Далек будь от той реставрации,
Где лозунг: «Тряхнем стариной!»
1996
Имея гения мельчайшую частицу –
Способность без труда слагать и рифмовать,
Люблю загнуть таким значением страницу,
Что самому порой никак не разобрать.
А смысл ведь в тексте есть! Он разный, но единый
В той странной оболочке, что ему дана.
Четверостишье для Поэтов та же глина –
Для каждого в свою фигурку слеплена.
29 октября 1996
Ты свое мне тепло подари,
Напои безмятежной душою –
Врут бессовестно календари –
Я уже не расстанусь с тобою.
Ты не веришь? И, правда, не верь –
Научился я врать не краснея,
Не пускать в приоткрытую дверь
И умнеть, ежедневно тупея;
Вырождаться по дням, тут же вновь
Строя радужных планов наросты…
Сладкозвучная дева Любовь
Обо мне позабыла просто.
29 октября 1996
Не лгу; я, право, лгать боюсь
Тебе; насквозь меня ты видишь.
Уж лучше Богу помолюсь,
Авось и ты возненавидишь
То, что так ненавистно мне:
Любви свиданье при луне,
Окутанное жаждой злата;
Душа ничтожная как вата;
Пустые карие глаза
И в них притворная слеза…
Нет, Муза, силы ты верни;
Понадобятся мне они.
29 октября 1996
Мы все время бежим от себя,
А признаться в том нету сил.
Помнишь, как я влюбился в тебя?
Знаешь, как я тебя любил?
Я от бед уходил к друзьям –
С ними просто и так легко;
И в угаре безоблачном там
Все приятно и высоко.
Высоко – до бордюрной черты
И приятно – рвотой под стол;
И уже забываешь кто ты
И на кой черт сюда пришел.
День, другой пропадаешь нигде.
Самочувствие? – А никак.
И опять я то там, то везде,
И опять я пьяный дурак.
В опрометчивой паузе слез
Я проснулся. И брился час.
И цветочки тебе принес.
Ой, простите, принес для Вас.
Черт возьми, завтра снова к друзьям.
Только тягостно, свет не мил;
Не родной для меня этот срам –
Я же так никогда не пил.
А на улице вновь месяц май!
Зеленеет листва… И я
Зеленею… Ну, что же, пускай –
Проще жить, если ты – свинья!
1996
Да, проще сгинуть, чем остаться,
Да, легче умереть, чем жить;
Вообще по жизни не встречаться
С вопросом – стоит ли влюбляться?
С другим: так быть или не быть?
Застыть в слезах, покрывшись солью,
И все хулить, и всех винить,
И, прикрываясь сердца болью,
Опять обманутый любовью,
Минуты бег остановить.
Достать вина, травы-отравы;
Забыться, чтобы позабыть…
Но, черт возьми, как вы не правы,
Откуда в вас такие нравы?
Попробуйте мужчиной быть.
1996
Легкокрылым ветерком
Ты влетишь ко мне в окошко;
Бархатистым лепестком
Поиграешься немножко,
Покружишься и падешь
На немытый подоконник,
Повздыхаешь и уснешь.
Торопливо вынув сонник
С полки поседевших книг,
В нужной литеры страницы
Окунусь на вечный миг,
Чтобы коршун не застиг
Счастие беспечной птицы.
29 октября 1996