Город дышит
электрическим треском фонарных вершин,
город слышит
аритмичные наши с тобою шаги.
Город знает
об ажурных сплетеньях твоих и моих,
город тратит
оголтело минуты и плачет навзрыд.
П: И теперь
только в стёклах прозрачно-безликих витрин
есть иль нет
незнакомо-родной силуэт… Это ты.
Город помнил
о бескрайнем горящем море внутри,
город строил
изначально провальные замки мечты.
Город верил
обожжённым ладоням, сплетённым двумя,
город мерял
это лето пунктиром «привет» и «прощай».
П: И теперь
только в стёклах зеркал равнодушных витрин
есть иль нет
незнакомо-родной силуэт… Не смотри.
Город вырос –
он прощался неслышно и прятал слезу.
Город выбрал
из возможных концовок простую одну:
город станет
обессиленный счастьем, он старше на жизнь
и растает
в переписке двоих адресатом строки.
П: И теперь
в отраженьях прозрачно-безликих витрин
есть иль нет
незнакомо-родной силуэт… Но не ты.