ИРОНИЧЕСКИЙ РОМАН-АВАНТЮРА (журналистское расследование)
...продолжение...
Костюмер Перепитько нередко ругался со своей бестолковой помощницей, по поводу того, что она вносила своей суетой в костюмерную невообразимый хаос и беспорядок. Для Перепитько, чтившего театр, как храм искусства, и немалую лепту в него вносивший, этот беспорядок был сродни стихийному бедствию. За многие годы он привык к тому, что каждая вещь имела своё место.
Когда происходило переодевание актёров, он мог очень быстро находить в огромном количестве театрального реквизита необходимые аксессуары, а так же всевозможные булавки, шляпки, ленты и прочее. В своей костюмерной он ориентировался с закрытыми глазами и, очень гордился тем, что актёры, буквально, боготворили его за эту трогательную приверженность к театру. Прощали костюмеру за это даже невоздержанность к спиртному и, когда Перепитько уходил в запой, ключи от костюмерной, неизменно, были только у него и у директора театра Ивана Ивановича Шопермана.
С приходом же помощницы по делам костюмерным Клавдии Петровны Штанько, в костюмерной всё было перевёрнуто с ног на голову. Так как Клавдия Петровна являлась дальней родственницей директора театра, и принята была на работу по просьбе жены Ивана Ивановича, то никто не смел возмущаться по поводу её неорганизованности. Перепитько же, за много лет работы в театре, смотрел на эти её промахи более критично, тем более, что всё его хозяйство катастрофически рушилось у него на глазах.
Штанько ж, будучи уверена в том, что на неё возводят поклёп и, что работает она не покладая рук, возмущалась, и постоянно бегала жаловаться на Перепитько к директору. Иван Иванович, оказавшись между двух огней, выслушивал терпеливо жалобы Штанько и подносил ей стакан воды.
Затем шёл в костюмерную к Перепитько и долго объяснял ему, потерпи, мол, браток, Клавдия Петровна сама двоих детей воспитывает, жена за неё просила. Ну куда ж я её дену, эту Клавдию Петровну. Ну войди ты в моё положение.. Перепитько "входил в положение" и, на завтра, всё начиналось сначала.
Нередко теперь случались казусы с тем, что путали костюмы актёров. Присловутые веера, оказывались, вдруг, в коробке с обувью, а среди булавок находились галстуки и ещё множество совсем уж неожиданных вещей. Актёры нервничали, и эта нервозность витала в воздухе, разражаясь теперь нередкими конфликтами и всеобщим недовольством.
Был при театре ещё один персонаж - сторож Иннокентий Будкин, он же был, по совместительству, ещё и суфлёром. Так как зарплата сторожа была совсем уж некудышной, то Иннокентий с удовольствием ухватился за эту роль и, теперь считал себя чуть ли не главным действующим лицом. Иногда его самоуверенность в своей сопричасности к театру была настолько велика, что он начинал давать советы актёрам со стажем, по поводу их поведения на сцене. Этим он вызывал их справедливое возмущение, но зная несносный характер Будкина, никто с ним особо не спорил.
Иннокентий же был злобным и мстительным, и эта его особенность нередко оборачивалась неприятностями для актёров. Это происходило в особенности тогда, когда вместо оперы "Евгений Онегин" шёл обычный спектакль, и суфлёр необходимостью был чрезвычайной. Тогда Будкин, сидя в суфлёрской, ощущал себя хозяином положения и, строя козни, иногда нарочито путал слова текста, тем самым вводил в конфуз актёров на сцене. Тогда Иннокентий, довольный собой, ухмылялся и потирал руки.
Однажды своим поведением он довёл Закадрицкого до такого состояния, что тот в ярости схватил Будкина "за грудки" и таких оплеух наподдал, что Иннокентий, в последствии, с перепугу, стал заикаться. Частенько эта неприятность стала происходить с Будкиным во время спектаклей, что добавляло хлопот актёрам ещё больше...
...продолжение следует http://www.stihi.ru/2009/08/16/724 ...