Ночью рушатся замки, тяжёлые снятся обломки.
И в глухой темноте голоса переходят на крик.
Ночью плачет дитя - голосок его жалобно тонкий.
Просыпаешься утром - то плачет глубокий старик.
И гроза полоснула по небу, деревьям и крышам,
возмущая глубины человеческого бытия.
Я смотрю, как старик тяжело от усердия дышит,
мастеря себе фрак из истлевшего ночью тряпья.
Нынче фраки не носят! Тогда для чего же старанье?
Он сейчас повернётся ко мне неподвижным лицом -
это время над ним колдовало, как над изваяньем,
высекая морщины тончайшим железным резцом.
И над пыткою этой смеётся юнец угловатый.
Разгадать превращенья ему ещё не по плечу...
Я себя осеняю поспешно крестом троекратно,
понимая, - зачем. И растерянно утром молчу.