городок на придуманном западе
ольге мироновой
городок на придуманном западе коробка аэропорта
доска domestic arrivals все строки закончены landed
разгоняемая вентиляторами кажущаяся свобода
на туалетной стенке let it
далее стерто
у стеклянного входа кадиллак эльдорадо с матерчатым верхом охрана в упор смотрящая борзо
суетится обегает капот как теннисный стол шофер-шестерка
из салона выныривает ковбойская шляпа босса
герой с походным кофром похоже крупный чиновник или судья
плюхнулся в кресло кафе напротив очкастой мадам упрямо читающей сонник
официантка с бэджиком лэйла с блокнотом на пожалуйста мэм какой сегодня суп дня
отвечает гримасничая рассольник
билетерша в фирменном галстуке хихикнув рассматривает как дубинка надежно лежит в ладони у полисмена
кучка студентов на рюкзаках старшая группы не то чтоб лохмата скорее сохата
вечерняя смена
пресловутый контраст заката
о эти старые фильмы яркие негодяи
на-гора приносящие родине переспелые дурни
холмсы марлоу мегрэ исаевы коломбо катаньи
колдуньи колдуньи колдуньи колдуньи
утро симфония дымка створки окон в стороны даешь кислородное обозрение
день как сдутый клоунский шарик как лист потемневший упустивший верную каплю грабежами зрителей заэкранил задружил хороводами втоптал как рекламки в триумфальную площадь
вечер см. о вечере выше и ночь та венценосная особь тот истовый фейерверк то последнее
что остается на ощупь
факелы ночью как золотые рыбки
между синим и синим между синим и синим между синим и синим
и гимны на каждой отправленной до дому изображающей горы открытке
низинам низинам низинам низинам
пахнет бензином когда спаситель несется с пассией
от преследователей не вписавшихся в поворот и увязших в курортном снеге
и музыка там опасней
где момент смешнее
и вот когда утро сменяет бобину в операторской камере доставая из шкафа штамповку серебряно-серую
когда позади приставания и тысячу раз повторенная погоня
они стоят у оливкового дерева глубокими ртами беседуют
он спокоен она спокойна
о эти старые фильмы с частою напряженною паузой
пекин услужлив москва отморожена гавана коварна
женщин закусывают хот-догами водку занюхивают икрою паюсной
и далековато далековато до ликованья
одни-в-поле-воины растерявшие семьи неудачники вздорные
журналисты повсюду прикладываются к бутылке и много-много курят печатая и разоблачая
уверенно представляешь конец истории
но не помнишь начала
что было там ста минутами ранее
выпотрошенная из женской сумки на магазинный прилавок безделица
неровная модная склейка и постоянное замирание
сердца
масштабированные пастбища каплуны и пулярки на вертелах музейные статуи поражают осанкой
камчатские гейзеры замолкают когда говорит везувий
и герой расплативщийся с официанткой мятой двадцаткой
безумен безумен безумен безумен
городок на придуманном западе середины века постройки
люди похожие на крепеж на все случаи жизни и черт бы с ними
осень идет с корзиной по строки
зима утопает по прописные
перекрестки мигают сдерживая учащихся
негры бросают записки господу в баскетбольные кольца
время как кодак из камеры низким заборчиком тащится
по краю погоста и никак никак не успокоится
герой открывает багажник паккарда хоук смотрит куда-то ищет кого-то тоскливо
герой закрывает багажник неторопливо садится за руль отпускает взгляд не надеясь увидеть желанное долго ищет ключи зажигания последнюю тайну сценария от зрителя скрыв
десять девять восемь семь шесть пять четыре три две одна секунда до взрыва
взрыв
крупно лица испуганной билетерши и нахмуренного полисмена только спросившего у нее как дела-то
общий план аэропорта вкопанные студенты их дрожащая старшая отлетающие и их провожатые мадам утонувшая в соннике официантка выглядящая вдовой
крупно спина ковбойского босса влезающего в черный зоб кадиллака
дверь закрывается бюст босса кивает шоферу тот газует и мы понимаем это немое верное слово домой
садится рейс №
кадр сжался внизу на старт командуя титрам внимание марш пошли марафонцы пошли тэкс тэкс тэкс
и вот мельком на дальнем плане в маленькой роли тот кто присвоил
этот текст
камера отъезжает в надежде скорей оказаться в каннах
возле аэропорта униформисты чем-то нервным задеты
что-то беззвучно скандируют поют смеются держатся за руки мы замечаем надписи на рукописных плакатах
тильберта тильберта тильберта в президенты
555 и далее несколько цифр на клочок удается вписать билетерше
закат и горящий автомобиль сливаются как кровь из аорты и кровь из вены
взлеты посадки перемигивания бурные встречи дуэли и дальше одно и то же
полисмены полисмены полисмены
бежишь от авторства громко дыша как надоела как надоела как надоела эта самая беготня
остановишься на пустыре на проросшем поле на свалке выплюнешь скользкое слово затопчешь замажешь зароешь
позади тебя крупные хищные рыбы огня
впереди тебя сжавшийся дня зародыш
2009