Тебе, Иегова, – молится орган.
По клавишам холодной белой кости
Мятутся десять горестных и острых,
Горячих пальцев – рядом свежих ран
Меж черно-белых, и колючим трубам
Отчаяние раздирает рот.
Тебе, Иегова, – темной кровью – тот
Кропил алтарь, прикусывая губы:
– Истаеваю с юности моей.
– Да внидет пред лице Твое молитва.
– Ужель во гробе истина сокрыта.
– И милость возвещаема в земле.
Посеяв зерна нот в листах клавира,
Чужим рукам оставил урожай:
Растет и зреет, падает за край
Привычного Тебе, Иегова, мира.
На четверть века тянется распев,
А после жизни – может быть – навеки.
И слышу: сердце падает в разбеге,
Крича, что Божий дар – как Божий гнев.
1989