Он называл её «Антарктика моя»,
Когда текла, ручьями множась и играя,
Легко, на грудь и плечи, волнами спадая,
Лавиной светлой, расплетённая коса.
И он шептал: «Я восхищён, я замерзаю,
Я погружаюсь, утопаю в снежный вал!»
Коснувшись кожи, покоряясь новым чарам,
Согретый разом от пленительного жара,
Он, задыхаясь страстью, гневно восклицал:
«Моя обманщица, ты знойная Сахара!»