Мне жаль Вас, милая Линель, мне очень жаль.
В вазоне ландыши мертвы, померк хрусталь.
Не пахнет ласковый жасмин, зеленый чай
Испорчен. Только в уголке горит свеча.
Вы, низко голову склонив, смотря на воск,
Молитвой просите богов вернуть Вам лоск
И роскошь, данную отцом, и мужа к Вам
Вернуть на волю из тюрьмы. И вот рука,
В молитве сложенная с той, что нанесла
Удар по мужу и деньгам, Вам тяжела.
И падает она без сил. Почти впотьмах
Глядите слепо на ладонь, сжимает страх
Вам сердце, горло и кулак… Был муж не прав,
Но был он люб Вам за его звериный нрав.
Виновны Вы, что королевой на балу
Давали руку целовать, и, как юлу,
Вертели Вас за кавалером кавалер.
В тот вечер юный кареглазый офицер,
Прижал ладонь Вашу к мундиру, аксельбант
Коснулся кисти. Муж Ваш, истый дуэлянт,
Стрелялся с ласковым и влюбчивым юнцом.
Прикосновенье Ваше стало им концом.
Вы словно сами нажимали на курок,
И убивали, и сажали… Огонёк
Бросает тени от вещей на Ваш кулак,
И дрожь усиливает в нём. Вы каждый знак –
Все тени, отблески трактуете как смерть.
И забываете, что надо Вам теперь
Менять цветы в вазонах, вытирать хрусталь,
Греть кипяток и улыбаться сквозь печаль.
Мне жаль Вас, милая моя, что нет плеча,
Куда Вам голову склонить, и по ночам
Вы так терзаете себя. И я готов
Вам поднести свою опеку, нежность, кров.
Вы виноваты, я не меньше виноват:
Ваш муж был мне намного более, чем брат,
Но я лелеял ярость мужа, ревность в нём
Ко всем поклонникам. Я был для них углём,
Который жёг его. Был водкой во хмелю.
Чтоб он ушёл от Вас. Чтоб Вам сказать «люблю».