Ну вот опять бессонны ночи,
Ну вот опять я сам не свой.
Что день грядущий мне пророчит?
И что случится вдруг со мной:
Проклятье, подлость, кто предаст?
И от кого мне ждать подвоха?
Пол подо мною, словно наст,
Где твердь, я различаю плохо.
Не вижу, где мои враги.
Не знаю, что же замышляют.
Не видно впереди ни зги,
На крик лишь эхом отвечают.
Но такова судьба моя,
Судьба моя — вороны белой,
Спокойно мне не жить ни дня.
Ну в чем вопрос, так в чем же дело?
Терпи, не ной, не верь, не плачь,
А хочешь сдаться, будет смеху.
Я для себя ведь сам палач:
Казню себя им на потеху.
Из них кто знает, сколько раз
Я умирал и вновь рождался?
За день я жил порой лишь час,
Один лишь час за жизнь цеплялся.
Из них никто не замечал,
Что остальное время мертвым
Я между ними пребывал
И был надгробным камнем твердым,
Но улыбался, делал вид, что жив,
Они не замечали.
И стаей плотной окружив,
Они мертвечину клевали.
А я был слеп, а я был глух,
Не чувствовал я даже боли
Я слышал только плачь старух,
Мечтая вырваться на волю.
Но пробил возрождения час —
Я вновь живу, мне солнце светит.
Умру я в будущем не раз,
Умру, никто и не заметит.