* * *
Кончается август. Вчера я заметил на вязе
Два-три пожелтевших листа, словно кто-то расставил
Какие-то точки внутри зеленеющей вязи,
Слегка изменяя канон грамматических правил.
Я слышал, что осень не знает табу и запретов.
Ее голоса то невнятны, то резко гортанны.
Внутри скорлупы, наподобие анахоретов,
Сигнала ее ожидают в томленьи каштаны.
Я сам в этой келье, колючей внутри и снаружи.
Мне хочется вырваться, прыгая дерзким мулатом
По шапкам брусчатки, по ряби изменчивой лужи,
Дразня перелетных, готовых к деяньям крылатым.
Жемчужно серея, опустится небо, как штора.
Ветра отзовутся немного простуженным альтом.
Нас радует малое. В луже не меньше простора,
Чем в море. Но это раздолье прикрыто асфальтом.
Ну, что ж, о незримом приятней гадать, чем о зримом.
Мне таинство кажется слаще любой карамели.
Я только тогда согласился бы стать пилигримом,
Когда бы не знал ничего о желаемой цели.
Мне ведомо то лишь, что, с некою тайной повязан,
С ведерком в руке и опущенной в желтое кистью
Я буду теперь приходить по-приятельски к вязу
И, теша себя, по ночам перекрашивать листья.