Эта история достойна того, чтобы я рассказала все по порядку.
Я уже больше двух лет работала с очень интеллигентным и скромным Мацуда-сан. Он жил в Москве с женой и двумя дочками на Б. Дорогомиловской в 7 минутах ходьбы от нашего корпункта, и был совершенно потрясающим трудоголиком и добряком, неспособным обидеть даже муху.
Той зимней ночью он возвращался из корпункта на Кутузовском домой пешком, чтобы подышать воздухом (а надо бы на машине!), и нес в кошельке больше двух тысяч долларов, потому как на следующий день предстояла командировка в Южную Корею. Было около часа ночи, но он опрометчиво пошел дворами – этот мрачный путь впоследствии был официально зарегистрирован у нас в корпункте как Мацуда-стрит. И встречается этому голубю молодой человек в черной куртке, который просит у него взаймы сто долларов. Он бы их дал, но деньги были в общей пачке, которую показывать молодому человеку почему-то не хотелось. И стал Мацуда-сан слабенько так отстраняться и даже отпихиваться от вплотную придвинувшегося незнакомца. Очень такое поведение не понравилось человеку в черной куртке и стал он избивать нашего японца кастетом почем зря, до полусмерти. И деньги все, конечно, забрал. А дело было, напомню, зимой, ночью и в месте абсолютно безлюдном. И еще повезло нашему японцу, что он через какое-то время очнулся и мобильный оставался при нем.
Меня разбудили где-то около трех ночи, шеф объяснил ситуацию и сказал, что нужно срочно ехать в Американский медицинский Центр (в котором я и провела последующие 10 дней). Там сидела зареванная японская жена, у нее явно не было иммунитета, необходимого для жизни в России. К слову сказать, семья-то была замечательная, они все вместе разрисовывали матрешек, учились игре на баяне и даже пытались сочинять песни на русском языке. То есть не то что русофобы, а просто какие-то японские славянофилы!
Когда нас провели в палату, я испытала определенный шок, потому что такие лица видела прежде только в сводках о неопознанных трупах, да и то через раз. Кроме нескольких выбитых зубов в диагнозе значилась обширная гематома левой скулы, рваная рана левого надбровья, перелом лобной кости и еще что-то. Это было далеко не первое нападение на нашего журналиста, но самое жестокое. А между тем, в газетах появлялись различные версии - от элементарного грабежа, до скинхедов и даже политического преследования. Но больше всего шороху навела публикация в «Независимой газете». Здесь склонялись к политической мотивации. Да что там склонялись! Фотография была помещена: на снегу во дворе нашего комплекса УПДК нарисован череп с перекрещенными костями, а под ним название нашей газеты . Послевоенные японцы стали чересчур беззащитными и очень обеспокоены обеспечением своей безопасности. Поэтому строжайшие меры были приняты моментально. Школьные автобусы стали ездить с вооруженной охраной, жены не ходили в магазины, а дети перестали гулять!
Но нам фотография показалась подозрительной и мы потребовали от «НГ» внутреннего расследования. Через несколько дней выяснилось, что фотокорреспондент не знал, что можно дать в качестве иллюстрации к статье и сам нарисовал череп для завлекаловки. Третьяков, который в то время был главредом «НГ», прислал в больницу цветы и письмо с извинениями, но опровержения в газете, конечно, не поместили. Это вам не Япония, где за малейшую ошибку положено извиняться в следующем номере.
Однако самое интересное было, когда в Американский Центр пришли два милиционера делать фоторобот. Сначала на все вопросы Мацуда-сан однозначно отвечал, что его избил человек с «добрым русским лицом». Потом пошла детализация по глазам, бровям и т.д. Техническое оснащение нашей милиции оставляло желать лучшего, работа шла медленно и мучительно трудно. Доброе-недоброе, но лицо на экране должно было появиться славянское. В этом не было ни малейшего сомнения! Но не тут-то было! С искренним удивлением мы увидели лицо кавказской национальности! Еще несколько мучительных попыток – но результат тот же. Многое мне стало ясно…
Прошло несколько лет. В квартире Мацуда-сан, согласно системе ротации, живет Ватануки-сан. Тоже добрый и интеллигентный. Тоже трудоголик. И тоже любит Россию. Только на баяне не играет. И матрешек не разрисовывает. Он также не ходит по опасной Мацуда-стрит. Но ходит за продуктами в «Азбуку вкуса» на Б. Дорогомиловской, через дом от того, где живет. Весной позапрошлого года часов в 6 вечера возвращается с покупками домой, и тут к нему подходит молодой человек, уж не помню в какой куртке, и вроде как дорогу спрашивает, опасно прижимаясь к смутившемуся японцу. В результате ни документов, ни денег. Идем в милицию опять-таки делать фоторобот. «Это был человек с добрым русским лицом» слышу я. И уже не удивляюсь.