У меня есть друг – если так можно сказать – может стоило по-другому,
Мы с ним (я даже не помню сколько) уже тысячу лет знакомы,
Он умеет принимать все теоремы и тщетно доказывать аксиомы,
У него, я знаю, было в жизни две или три Хиросимы, но еще не было Нагасаки,
У него живет кот черной масти, думаю, будут еще собаки,
Такие же, как он – сильные, верные, статные, изредка забияки –
Мой друг будет счастлив, я думаю, по-любому,
Хоть как пусть сложатся знаки.
У меня есть друг – не единственный – но единственный в своем роде,
Все думают, что все пройдет, но я знаю, не все проходит –
Он останется – это точно: может голосом в памяти, а может птицей на небосводе –
Ну а если как хочет, так дальше и будет идти вне круга,
Тогда он точно выбьется в люди, добьется вершины без всякого перепугу,
Но в веренице воспоминаний \и не только\ он будет зваться любимым другом –
С которым, легко и солнечно при любой погоде –
А без него – туго.
У меня есть друг \Петя, Вася, и тому подобное дальше\ а про него я так не скажу
И не потому что я его не люблю или может не дорожу
Просто сердце свое не обманешь, оно тоже тот еще жук,
А оно говорит, что он может быть, и далек, и не к тебе привык,
Что он когда читает, не видит тебя между строк \ страниц и книг
Но когда он станет взрослее, или и того больше – почти старик –
Он вспомнит, точно вспомнит без терпежу
Странный, надрывный крик:
«Ты не просто друг, ты сам как сердце мое, дурак » -
Оно кричало примерно так.