Голубей кормила багетами,
Стригла волосы в стиле "каре".
Обвивала запястья браслетами,
Пальцы в кольцах и джинсы Ферре.
Она любит Тибет, капучино,
Йогу, зелень и «Весь этот джаз»,
Девяностые и Аль Пачино.
Чует боль, как животные - газ.
В стиле Бартона нравится город,
Блюз, Высоцкий, в ночи саксофон.
Небо в звездах, жара или холод,
Ноты, письма, стихи, телефон.
Кофе утром и руки в загаре,
Ночью кофе и звезды в глазах.
Она вся в предрассветном пожаре,
Она вся в грозовых небесах.
Она в Питере вся, в Петроградской.
В ней, как ночью в метро – никого.
Вся в своей манере дурацкой,
В конце слога растягивать «О».
В её мире так много цветного,
В голове без царя и вождя…
Вот бы здесь, в центре, возле Речного,
Её встретить во время дождя?