Уважаемая Анна Петровна!
Здравствуйте, как дела?
Кипы тетрадей, как брёвна
ворочаете и, удила
закусив, тянете новый и новый класс?
Анна Петровна, знаете,
прошлые много раз
(лет тому тридцать назад),
мы, часто встречаясь, не замечали,
что каждый был встречам рад
и отнюдь не глуп,
и не было в лицах печали.
Анна Петровна!
На днях едва-едва
не ввалился в школу,
Ваш бывший дом.
Между прочим, не худший,
пусть и не лучший,
да кому известно,
какие будут дома потом!
О грустном, однако, лучше
помнить, не говорить.
И в школу, коль дверь закрыта,
поздно уж путь торить.
Просто пройдёмте рядом,
улицей и двором,
под яблонями, по саду
вдвоем, то есть - вчетвером:
пройдёмте вперёд, с тенями,
тенями от бывших нас,
мы тихо пойдём, прыжками
пусть тени обгонят нас.
Им можно: они - молодые,
их жизнь ещё - удалась,
непуганые и крутые,
их сила - не пролилась.
Анна Петровна,
взгляните на этот невнятный,
повёрнутый к саду лицом,
одноэтажный, двухскатный,
дом с выломанным крыльцом.
В ряду остальных, с ним схожих,
для нас отличим он вдвойне:
дуб рядом, на глобус похожий,
и Палыч, но он - вовне.
Вовне - это и не дома,
не в школе, не на реке,
не в лодке подводной, кроме
светлом, большом далеке.
Вовне и его пилотка,
мичманский кортик вовне,
морская его походка,
привычная к качке, к волне.
На глобусе, этом дубе,
указаны все места,
где Палыч трубил и трубит
во флоте Иисуса Христа.
Двадцать два года парню
исполнилось! Боже мой!
Ровно уж четверть века,
как Палыч идёт домой.
Идёт, отражаясь в мраке,
в подлодке на глубине.
На кладбище - ему камень,
и в городе - тени две:
от дуба, еще - от дома,
двух стойких борцов с судьбой.
Один - накренится вправо,
другой - шевельнет листвой,
покажет: вот здесь ступает,
от полюса удалясь.
Полярное лето - тает,
а он не выходит на связь.
И дом, через окон оправу,
всматриваясь, напрягая глаза,
клонится, клонится вправо,
чтоб Палычу что-то сказать.
Так, Анна Петровна, дети
привязчивы. И старики.
Тем море готовит сети,
а этим - родные места у реки.
И дело - не в ярких красках:
пусть будут, какие есть.
Не в толпах, не лицах-масках,
не зрелищах тысяч мест.
Все дело - в знакомых людях,
камнях, лошадях, дворах,
том глобусе, серых буднях,
во встречах по вечерам.
Мы, к счастью, не тени - люди,
и с миром - нужна нам связь.
Мы к Богу идем.
До встречи,
я верю, он примет нас.
2005 г.