Продутые северо-западным рифмы кромсают бумагу на строки,
И если все пять просидеть на скамейке, то можно увидеть пороки,
Плывущие в дыме сигар и под взрывы шампаских бутылок,
И стелется перед тобою как-будто тщеславия замкнутый рынок:
Ампула лицемерия, бутылочка лжи и полкило фальши обыкновенной,
И даже если добавить с кило сливовых пастилок и дынную пудру,
То розово-приторный вкус останется как всегда неизменным,
Склоняя твой ум в размышленьях к сплошному абсурду.
Ни капельки честной любви или хотя бы искренней страсти,
Проверенной временем дружбы, укрывающей тебя от напасти,
Открытой вражды или ненависти дикой – здесь все многолико,
Намешано, скомкано, пусто, и кажется солнечным бликом
На лунной траве, рассыпанной сенособирающим мистером Богом,
Который, по-моему, забыл, забил на нас всех, уходя понемногу
Куда-то за радугу, к солнцу, к дождю, к небесному царству,
Привыкший давненько к людишечному лицемерию и коварству.
И мы словно овцы, брошенные пастухом, идем по самому краю,
И молимся о спасении душ почему-то лишь когда умираем,
Но знаешь, мистер Бог, просидев пять часов на скамейке и наблюдая,
Я очень прошу тебя вернуться сюда и принести с собой кусочек рая…