Успею. До трамвая – метров тридцать. К выходу из театра. Успею.
За синей металлической стеной, на щите с рекламными листовками, – карта города, перечеркнутая генеральской лентой реки. Вот, чуть повыше, ее имя: Рона. За темными стеклами моросит – без шума, ветра и капель. Мама учила, что если дождь оставляет в лужах пузыри – он надолго, а здесь какая-то водяная мука с неба летит, летит, и не поймешь, когда конец. Под потолком на электронном табло – зеленые литеры латиницы. Вот и все... «Снег да снег кругом, и просторы бесконеч-ны-е...». Вот и разгадка. Я видел, как Тимур заснул в ложе, и, кажется, дремал еще в антракте, когда Кристофер, наш фотограф, собирал делегатов совбеза для общей фотографии. Вот и ответ. Леди Макбет из Мценского уезда: хорошее сопрано француженки, неродной русский, субтитры на четырех языках, зря потерянный час. Да теперь мой дом – лишь сатрапы бессердечные... Надо же, приелось!
Мне нужен этот вечер. Успокоиться, поставить все на свои места, понять наконец-то, что же произошло полгода назад. Возможность никуда не спешить – величественная роскошь одиночества, она рождается не часто, только когда сам, сознательно выходишь из системы обыденной, бедной жизни, объявляешь стопкадр и перерыв на прогулку. Как сейчас... Пора выходить.
***
Город проглатывает человека, навязывает ему свой стиль, ритм жизни, отношение ко времени. Соединение души странника и города происходит на вокзале. Сразу за входом встречаются особые знаки городского присутствия: украинский ресторанчик в Борисполе, звуки «Голубого Дуная» в Вене, медленно бегущая дорожка в аэропорту Женевы. Наверное, такой же была и первая «бегущая улица» Парижа. Проезжая мимо светодиодных рекламных щитов, будто слышишь: спешить некуда, ты в далекой провинции, которую, благодаря офисам Организации объединенных наций, называют столицей мира…
Женева, взятая в плен Альпами, впускает приезжего равнодушно: двести поколений уже топтали ее дороги, превращая целые районы в объекты-для-фотоснимков. Что ей до тебя? В этом городе Драгоманов открыл типографию, где печатались запрещенные украинские произведения, в местном университете Ульянов-Ленин задумывал строительство нового мира… Это город-струна, восприимчивая к колебаниям человеческого духа. Его главный принцип – не мешать ходу твоих мыслей. Весна приходит в Женеву по расписанию. Первого марта здесь уже цветут карликовые вишни, подснежники, сирень, полевые цветы. Представьте на этом фоне добродушных швейцарцев – народ, привыкший жить в гармонии с дикой природой и собственным временем, и это будет последним штрихом к цельной картине, на фоне которой в начале марта работала Международная студенческая модель Организации объединенных наций (GIMUN).
Каждое утро к 8.15 возле контрольно-пропускного пункта женевского штаба ООН собиралась разноголосая толпа «делегатов», «журналистов» и «послов», чтобы уже через пару минут разойтись по залам, где решаются судьбы мира. Все официально: порядок заседания, вынесение решений, принятие резолюций, попытки давления на прессу.
Но для редакции «Gimunews» – газеты Женевской модели ООН – это не было помехой, и международный состав журналистов (6 французов, 6 итальянцев, латыш и украинец) по восемь часов в день трудились для того, чтобы каждый делегат получал свежий номер англо-французского издания вместе с утренним кофе. Остальным участникам конференции приходилось и того тяжелее: в Международном Суде обсуждались последствия Ливано-Израильского конфликта, в PBC решался кризис в Либерии, Конференция по Разоружению занималась предотвращением распространения ядерного оружия на Земле и гонок вооружений в космосе, Совет по правам человека рассматривал ситуацию с соблюдением Прав и Свобод в Китае, UNHCR отслеживал перспективы защиты южных границ Европы от наплыва беженцев, Совет безопасности работал над изменением системы санкций ООН, Экономико-социальный комитет искал пути развития альтернативных источников энергии. Результатами недельных переговоров стали резолюции с реальными стратегиями действий для каждого из комитетов ООН.
Вынесение решений – обязательный момент, так как GIMUN готовится стать консультативным департаментом при ООН. В июле ЭКОСОК будет решать вопрос о включении конференции в свой состав и предоставлении ей нового статуса. Мнение студентов наконец будет услышано и принято к рассмотрению на самом высоком международном уровне. Появится ли у молодежи возможность изменить мир? Не думаю. Ведь даже ко мнению ООН сегодня не все и не всегда прислушиваются.
Закончить работу до 18.00 журналистам было желательно не только из-за одной прихоти редактора. Просто на 18.30 каждый день была предусмотрена культурная программа конференции, которая велючала встречу с высшим руководством кантона Женева, посещение Женевской гранд-оперы, экскурсию по городу… С целью культурного диалога после работы в ООН для участников были открыты самые вместительные рестораны и танцплощадки.
Впрочем, многие из делегатов встретили здесь старых знакомых, ведь подобные конференции – модели ООН ; проводятся каждый месяц в лучших университетах мира. Так, в апреле студентов собирает Московский государственный институт международных отношений, в мае пройдет встреча в Миланском университете, а в ноябре - начале декабря прошлого года такая же конференция состоялась в ОНУ имени И. И. Мечникова. Это еще раз доказало, что наш университет является достойным организатором форумов международного уровня.
В женевских офисах Организации объединенных наций работает более 35 тысяч человек, но сами здания ООН: Всемирная организация торговли, Международный красный крест ; вынесены на окраину города, к берегам Женевского озера. Еще дальше находится Палекспо, всемирно известный выставочный комплекс, где проходит ежегодный международный автосалон. Ближе к историческому центру расположены городской парк, международный книжный магазин, торговые районы, протестантский костел, синагога, православная церковь и Женевский университет, в библиотеке которого когда-то работал Владимир Ульянов. Площадь перед университетом окаймляет мраморный мемориал героев европейской Реформации, на розовом камне выгравирован девиз города: «Post tanebras lux» («После тьмы свет», лат.).
Город как воплощение света. Но этот свет тихий, приглушенный, умеренный, не слепящий глаза своей яркостью. Он позволяет рассмотреть людей и природу, с которой этим людям странным образом удалось помириться, а не подмять под себя.
Ночь. Если бы не ветер, то мне совсем не хотелось уходить с набережной Роны. Мне смешно. Возвращаясь из театра, я потерялся в городе, который уже не могу назвать чужим. Иду домой по рельсам трамвая – как поступал всегда в случае дезориентации. Пытаюсь найти такие же звезды как у нас. Немного получается… но только немного.
Можно убежать от сегодняшнего дня, скрыться от мира, но нет места, куда ты мог бы уйти от самого себя. Это понимаешь и мчась по дороге в Борисполь, и в аэробусе на высоте одиннадцати тысяч метров, и на высоте 327 метров над уровнем моря – на вокзале Женевы.