поскольку он смеялся, я тоже не смеюсь.
и растопырю пальцы, как если бы ловил
диванных шелкопрядов. ревнителям искусств
показывать не надо, – у них и так в крови
летящая походка и чаплинский подскок.
в цветущей упаковке навстречу мне сквозил
первопрестольный город, пускающий в расход
леса, моря и горы – в окладах лет и зим.
поскольку он был смуглым, я тоже бледнолиц.
по электронным джунглям и каменным садам
под дудочки напевы, с полком гигантских крыс,
я шёл в костюме Евы, – но вылитый Адам.