«Я вышел из дому. Стоял душный предосенний вечер среднерусской равнины. Соседские собаки изредка нарушали тишину посёлка. Ничто не предвещало тревожных событий ближайшей ночи».
Что заставило меня это написать?
«В преддверии осени вечерняя тишина степных посёлков таит тревогу. Только незлая собачья перекличка может заставить вдохнуть полной грудью».
Я просто пытаюсь понять, как он это написал.
«Он решил стать беллетристом. Прочитал двенадцать современных книг.
Убедился, что может писать не хуже. Приобрел коленкоровую тетрадь, авторучку
и запасной стержень.
Первое же его сочинение было опубликовано в "Юности". Рассказ назывался
"Победа Шурки Чемоданова". Юный хоккеист Чемоданов много возомнил о себе и
бросил учебу. Затем одумался. Стал прекрасно учиться и еще лучше играть в
хоккей. Произведение заканчивалось так:
" - Главное - быть человеком, Шурка, - сказал Лукьяныч и зашагал прочь.
Шурка долго, долго глядел ему вслед..."
Рассказ был на удивление зауряден. Десятки и сотни его близнецов
украшали молодежные журналы. К Потоцкому отнеслись снисходительно. Как
провинциальный автор он, видимо, заслуживал скидки.
В течение года ему удалось напечатать семь рассказов и повесть.
Сочинения его были тривиальны, идейно полноценны, убоги. В каждом слышалось
что-то знакомое. От цензуры их защищала надежная броня литературной
вторичности. Они звучали убедительно, как цитаты. Наиболее яркими в них были
стилистические погрешности и опечатки:
"В октябре Мишутко кануло тринадцать лет..." (Рассказ "Мишуткино
горе").
"Да будет ему земля прахом! - кончил свою речь Одинцов..." (Рассказ
"Дым поднимается к небу".)
"Не суйте мне белки в колеса, - угрожающе произнес Лепко..." (Повесть
"Чайки летят к горизонту".)
Впоследствии Потоцкий говорил мне:
"...Я - писатель, бля, типа Чехова. Чехов был абсолютно прав. Рассказ
можно написать о чем угодно. Сюжетов навалом. Возьмем любую профессию.
Например, врач. Пожалуйста. Хирург, бля, делает операцию. И узнает в больном
- соперника. Человека, с которым ему изменила жена. Перед хирургом
нравственная, бля, дилемма. То ли спасти человека, то ли отрезать ему...
Нет, это слишком, это, бля, перегиб... В общем, хирург колеблется. А потом
берет скальпель и делает чудо. Конец, бля, такой: "Медсестра долго, долго
глядела ему вслед..." Или, например, о море, - говорил Потоцкий, -
запросто... Моряк, бля, уходит на пенсию. Покидает родное судно. На корабле
остаются его друзья, его прошлое, его молодость. Мрачный, он идет по
набережной Фонтанки. И видит, бля, парнишка тонет. Моряк, не раздумывая,
бросается в ледяную пучину. Рискуя жизнью, вытаскивает паренька... Конец
такой: "Навсегда запомнил Витька эту руку. Широкую, мозолистую руку с
голубым якорем на запястье..." То есть, моряк всегда остается моряком, даже
если он, бля, на пенсии..."
Потоцкий сочинял один рассказ в день. У него вышла книга. Она
называлась "Счастье трудных дорог". Ее доброжелательно рецензировали, мягко
указывая на захолустное происхождение автора».
3 сентября 1941 года в Уфе родился Сергей Довлатов.