Катит ночью состав пассажирский
В Кисловодск, где бушует фонтан.
А в нахмуренном Новосибирске
Пахнет Обью протухшей вода.
Возвышаются башни стаканно,
Врёт реклама, шумит Вавилон,
Катят хамы с душком ресторанным,
Оседлав «хаммер» тошных времён.
И впиваются в тощую площадь
Иглы улиц, где шастает стёб,
Где томится весельем попроще
Молодёжь из панельных трущоб.
Там у Кати под платьицем кратер,
Там у Кости кастет или нож.
И скрипят многотрудно кровати,
У соседей – рекорды даёшь!
Слышно всё, потому многолюдно,
Всюду склоки, плевки, матерки.
И блуждают огни бесприютно
В отражениях мутной реки.
О бетон ударяется катер,
Ржавый якорь не диво для рыб.
В Кисловодск укатила бы Катя,
Но могила её – Новосиб.
Там и Костя лечился б от боли
Минералкой под бодрый мотив,
Но сломался любви треугольник,
Вместе с Катей его придавив.
Не вонзят острия обелиски
В дымный, муторный морок котла.
Не в единственном Новосибирске
Быстро люди сгорают дотла.
Катит поезд путями Транссиба
В Кисловодск – город парков и роз.
А у якоря плавает рыба,
Не вникая в стук скучных колёс.