На зелёных крыльях белый иней,
Остываёт броневая сталь…
Я старик, и мой дюралюминий
От войны устал, устал, устал…
Я рождён на свет в цехах Тбилиси -
Я затем цеха эти бомбил –
Чтоб из голубой небесной выси
Класть на танки Запада тротил.
Лишь учились мы… И вдруг – команда,
«На войну» - спустили вниз приказ,
Полоса бетонная Шинданда
Стала первой школою для нас...
Помню Кандагар, Панджшер, Джавару,
«Духов» крик в горящих кишлаках.
Я в бою, крылатой божьей карой,
Прикрывал наземные войска.
Слышал, сухопутчики шептались:
Мол, «грачи» не бросят нас в беде.
В небеса мы вместе поднимались –
Я и русский вице-президент.
Взлёт, удар, посадка… Я работал,
Видя, как обломками на склон
Рушатся, сгорая, вертолёты…
Мне, наверно, просто повезло.
Снова дом, побитая бетонка,
Прокрутилось жизни колесо…
В воздухе за год бывал я только
Двадцать с чем-то, может быть, часов.
Годы бардака взамен застоя,
Мне ж – не керосин, а болтовня.
Кто теперь чего на свете стоил,
Показала чёртова Чечня…
Долго свои раны не залечит
Посленовогодняя страна.
Мне там – Ханкала и Черноречье,
А в Кремле кому-то – ордена…
…А прошло три года – снова в дело,
Снова смертью быть боевикам…
И в моё натруженное тело
Попадали пули ДШК.
Мне, ведь я же выходец с Кавказа,
Стал судьбой, наверное, Кавказ.
Снова поднимаюсь, раз за разом,
В небо я с родных авиабаз.
Снова по запросам батальонов,
В новой, необъявленной войне
Я хлещу грузинские колонны
По непрочной кормовой броне.
Ну, скажите, смена поколений –
Но мои слова, как я, жестки:
Я не знаю, кто же нас заменит.
Мы, «грачи», почти что старики…
Иней на моих зелёных крыльях…
Я устал, устал, устал, устал
Помнить то, о чём вы позабыли!..
Гори. Гудермес. Афганистан.