Jose Carlos Becerra
(1936-1970)
Я болен этим городом сегодня,
я болен этим городом, чья сила
меня к вершинам ярким поднимала,
как смерть непобедимая, и словно
во всех моих вопросах бесконечных
изнанку спящей вечности я вижу…
Я болен всеми вами, у которых
на лицах слёзы.
Только плач напрасен:
попытка неудачная, пустая,
и нет причины, чтоб подставить щёку.
...есть пыль Египта в высказанных фразах,
потёртые бинты и пирамиды,
обложенные ватою забвенья.
И есть ещё печаль, что проникает
в такие вечера, когда опутал
мне сердце дождь,
как волосы прекрасной
возлюбленной, давно уже забытой.
Внимателен я был к постройкам замков,
к штрихам огромных улиц и больницам,
и к тем словам, что тихо говорятся
людьми больными тайно, по секрету.
Я видел древних воинов сраженья
и наблюдал, как ангелы сверкают,
в своём полёте огненном и ярком
сиянья аромат распространяя.
Я болен этим зовом безобидным –
невестой в белом платье – тихим взглядом,
которым с моей матерью умершей
я пересёкся… этот взгляд иглою
пронзил мой голос;
болен всеми теми
желаньями что вас обуревают –
строителей действительности, новых
обычаев, жрецов смертей грядущих.
Я болен утончённостью ненужной,
научною заумной слепотою,
той нежностью, которая свирепа
как нежность дев неудовлетворённых.
Взгляните, что нам ночи открывают!
Вы Лазаря увидите, который
беседует один с гробовщиками,
показывая им кольцо завета
с Всевышним.
Вы ведь Лазаря найдёте
в трамвае, в ресторане и в животном,
на мостике, ведущем через реку,
в своей тарелке с мясом...
Да, я болен.
Я болен этим вечером, в который
стекают солнца свет и летний полдень.
--------------------
Epica
Me duele esta ciudad,
me duele esta ciudad cuyo progreso se me viene encima
como un muerto invencible,
como las espaldas de la eternidad dormida sobre cada una de mis preguntas.
Me duelen todos ustedes que tienen por hombro izquierdo una lagrima,
ese llanto es una aventura fatigada,
una mala razon para exhibir las mejillas.
En estas palabras hay un poco de polvo egipcio,
hay unas cuantas vendas, hay un olor de piramides adormecidas en el
algodon del pasado,
y hay tambien esa nostalgia que nos invade en ciertas tardes,
cuando la lluvia se enreda en nuestro corazon como los cabellos humedos y largos
de una mujer desconocida.
Estuve atento a la edificacion de los templos, al trazo de las grandes avenidas,
a la proclamacion de los hospitales, a la frase secreta de los enfermos,
vi morir los antiguos guerreros,
senti como ardian los angeles por el olor a vuelo quemado.
Me duele, pues, esta convocatoria inofensiva, esta novia de blanco,
esta mirada que cruzo con mi madre muerta,
esta espina que corre por la voz, estas ganas de reir y llorar a mansalva,
y el trabajo de ustedes, los constructores de la nueva ciudad,
los sacerdotes de las nuevas costumbres, los muertos del futuro.
Me duele la pulcritud inutil, la voluntad acad;mica,
la cortesia de los ciegos,
la caricia torva como una virgen insatisfecha.
Mirad las excavaciones de la noche,
escuchen a Lazaro conversando con sus sepultureros, mostrandoles su
anillo de compromiso con la Divinidad.
Vean a Lazaro en el restaurant y en el tranvia,
en el ataud y en el puente, en el animal y en su plato de carne.
Si, me duele este atardecer,
esta boca de sol y de verano.