Хлипкие гати,
Хлебные крохи,
Вешалка – вечер,
На вешалке – плащ
красный заката.
Было когда-то
И у поэта
Время удач.
Слова вросли
И выпадали с болью.
Из фраз сочились
Слезы, как сарказм.
И капельницей встали к изголовью.
Он называл
Страдание любовью
И умирал
Почти…
В который раз.
Хлипкие гати
Пальцев блуждали.
Хлебные крохи –
Осколки от рифм
На безрассудную щедрость толкали
Но иссякали,
Как волны о риф.
Было когда-то
И у поэта
Время надежды.
Время ушло:
Только закат
Позабытой одеждой…
Только, как кара,
Его ремесло.
Слова текли, как женское, украдкой.
Вешалка – вечер,
Сомненья,
Тетрадка…
Он, как и прежде,
Влюблен
И смущен,
От напряженья почти истощен…
Но он не умер.
Ведь он не умер!
Стих разрывает затылок, как зуммер!..
Впрочем, быть может, звонит телефон –
Зверь и насмешник в пластмассовой шкуре,
И нелюбовь
Затаенная в шнуре,
Словно змея,
Доконает его…
Стих.
И, наверно, уже ничего,
Что бы опять вдохновило, не будет.
Утро его обреченно разбудит уже не поэтом.
И вены остудит.
И будет при этом
Серым и жалким на вешалке плащ.